– Мужик, я тебе сейчас врежу, за выражениями следи! – я рассмеялся на его слова. Он непонимающе уставился на меня.
– Я хоть и не на работе, но посадить тебя могу. Наркоту подброшу, например, оружие. Хочешь? – я показал ему значок и тот замолчал.»
Грёбаные воспоминания. Раньше я любил ее, точнее я думал, что люблю, но после этого поступка, возненавидел. Я не знаю, сколько я просидел раздумывая над всем, но уже было около восьми утра. Новички и все остальные уже пришли.
Спустившись на первый этаж, я хотел пройти в комнату на перекличку, но перед этим надо было узнать про ночных офицеров.
– Что там с Митчеллом и Келвином?
– Их нашли. Попали в перестрелку ночью и сейчас в больнице. Митчеллу в ногу попали, – ответил он мне, – Но ничего серьезного, все будет в порядке.
Удовлетворительно кивнув, направился в комнату. Мне нравилась власть и то, как меня слушают. Даже если бы я сказал, что сегодня конец света, они бы поверили мне. Но я не стану так делать, они доверяют мне, а мне нельзя их подводить.
Зайдя ко всем, я заметил новенькую. Она бегала глазами по комнате в поиске своего наставника, но его нигде не было. На ее лице появилась еле заметная грусть, которую она быстро прогнала. Для меня это будут веселые дни.
Сержант сказал всем, что надо делать и все начали расходиться.
– А с кем мне сегодня быть? – поинтересовалась блондиночка, – Моего наставника нет.
– Хм, – Хейз многозначительно протянул, думая с
кем ее поставить сегодня.
– Со мной, – перебил я мысли сержанта.
На ее лице читалась вся злость и негодование. О да, ты еще не знаешь , что тебя ждёт. Она словно метнула в меня своими молниями. А я мысленно рассмеялся на это.
Я сказал ей взять снаряжение и надеть камеру, а сам пошел к нашему транспорту.
Уже когда мы выехали, она задала непонятный мне вопрос:
– Почему?
– Что почему?
– Почему вы захотели взять меня в свои подопечные? – негодующе поинтересовалась девчонка.
– Давно не патрулировал. Захотел на улицу сегодня, – коротко ответил я.
Около часа она молчала и ничего не говорила. Будто даже не дышала. Она умеет быть молчаливой? Когда нам поступил из рации вызов и я сказал, что мы принимаем его, я неожиданно для нее спросил:
– Где мы?!
– Что?
– На какой мы улице? Какой район? – она замялась и пыталась высмотреть по табличкам. Я рассмеялся про себя.
– Мелроуз Авеню, – спустя секунду ответила она. И ведь не ошиблась.
– Всегда надо знать, где ты находишься, чтобы сообщить об этом диспетчеру и своим коллегам.
– Я знаю и понимаю. Но пугать меня своим грубым голосом не надо, – проговорила она. Грубым голосом? Смешно, вроде же обычный голос.
Приехав на вызов, в нас сразу же начали стрелять. Вот же черт. Выйдя из машины, мы встали за дверьми и начали ответный огонь, вызывая подкрепление. Один из них начал убегать, а Моника побежала за ним. Вот девчонка! Подстрелив в ногу преступника, я арестовал его и посадил в машину. Через пять минут Моники до сих пор не было. Еще через минуту она появилась с беглецом в наручниках, но на лице у нее были ссадины. На душе стало как-то больно от ее вида. Прогнав эти мысли, мы сели в транспорт и поехали в участок оформлять их.
Пока мы ехали, я вечно проверял девушку. Задавал разные вопросы, спрашивал, какие статьи нарушили стрелки и постоянно кричал на нее. И каждый раз я ловил на себе ее гневный взгляд, но она ничего не говорила.
Когда мы вновь выехали на улицу, девушка не могла усидеть на месте и это раздражало меня. От ее движений я сжал руль с такой силой, что костяшки на руках побледнели.
