Дом деревенского священника. Прихожая. Входит Егор. Из горницы навстречу выскакивает Настя и бросается ему на шею. Обнимаются, стоят. Егор целует ее в щеки.
Н а с т я (шепотом): Мама дома… мама увидит…
Е г о р: Пусть… пусть… отец сказал – в воскресенье свататься придем. Он с отцом Александром договорился уже…
М а т ь Н а с т и (из горницы): Чой-та ты так выскочила? Кто-то пришел?
Н а с т я (отпрянув от Егора): Я думала, у нас дверь закрыта, открыть хотела…
М а т ь (входя в прихожую): Кто это?.. Ой, Егорша! С фронта? Насовсем?
Е г о р: Из госпиталя… В отпуск, ранили маленько.
М а т ь: Потом опять на фронт?
Е г о р: Военком решит, мож, в Тамбове оставит…
М а т ь: Ты проходи, садись (указала попадья на скамейку у стола).
Е г о р: Я на минутку… Отец Александр дома?
М а т ь: В церкви. Видал там, что твориться… Житья совсем не стало. Изживают. Хоть уезжай из села. Охо-хо-хо!
Е г о р (Насте): Ты не пойдешь туда?
М а т ь: Неча ей там делать.
Е г о р: Я схожу. Посмотрю, что там делается… Говорят, Маркелин весь сельсовет арестовал. Надо узнать… До свидания, Екатерина Алексеевна!
М а т ь: Будь здоров, будь здоров… Ой-ёй-ёй, что творят… Никакого закона нет для них: ни Божьего, ни человеческого.
Егор (Насте шёпотом): Как стемнеет, я приду к колодцу, выходи! (Уходит).
Сельская церковь. Отец Александр выходит из алтаря и направляется к конторке, на которой лежит раскрытая Библия. В церковь входит комиссар продотряда Максим в черной куртке с саблей и револьвером в кобуре на поясе. Папахи не снимает, не креститься, бегло окидывает взглядом церковь, поднимает голову, смотрит на изображение бородатого Бога на куполе.
М а к с и м (с добродушной усмешкой): Похож, очень похож!
О т е ц А л е к с а н д р (берет Библию с конторки): На кого похож?.. Голову обнажи, в церкви находишься…
М а к с и м (не снимая папахи): А вот глянь! (достает из бокового кармана несколько карточек с портретами мужчин и показывает с улыбкой одну, где изображен бородатый Карл Маркс, отцу Александру): Правда, похож?
О т е ц А л е к с а н д р: Кто это?
М а к с и м: Как? Разве не знаешь? Наш бог – Карл Маркс. Неужто не слыхал?
О т е ц А л е к с а н д р: Слышать слыхал, но вижу впервые…
М а к с и м: Теперь он станет богом России, а потом и всего мира!
О т е ц А л е к с а н д р: И как же он им станет?
М а к с и м: Тем же путем, что и Иисус… И веру в Христа народы Руси не сразу приняли. Вспомни, как святой князь Владимир гнал народ в Днепр крестить. Вспомни, как он огнем и мечом крестил Русь, сколько народной кровушки пролил, чтоб веру Христову утвердить на Руси, сколько десятилетий князья вбивали в головы людей христианскую веру. Вбили все-таки, поверил народ. Поверил в Христа, поверит и в Маркса.
О т е ц А л е к с а н д р: Не остановитесь и перед огнем и мечом?
М а к с и м: Не остановимся. Иначе нашу веру народ не примет. Мы тоже понимаем, что без крови и за один день народ не перейдет в нашу веру, не поверит в нашего бога. Что ж, будем учиться у святого Владимира… Там, (указал на купол), – наш художник подправит немножко по портрету Карла Маркса, а на иконостас вместо Христа поместим портрет Энгельса. Христос и Бог едины по вашей вере, а у нас – Маркс и Энгельс едины! Вместо Петра и Павла повесим портреты Ленина с Троцким…
О т е ц А л е к с а н д р: И кто же из них Петр, а кто Павел?
