– Я понимаю, что ты хочешь сказать. – Фишер поудобнее устроилась в кресле. – Но вдруг это ложный след, чтобы ввести нас в заблуждение. Вспомни, как он продемонстрировал нам свой трюк с креслом. То же самое он мог проделать и с кинжалом. Или открыть без ключа замок, как он открыл двери библиотеки, одним взглядом. Если Гонт – убийца, нам придется действовать весьма осторожно. Начни мы приближаться к разгадке, он и для нас что-нибудь придумает.
– Чудненько, чудненько, – сказал Хок. – Дельце становится веселее с каждой минутой.
Раздался нерешительный стук, и в дверях появилась колдунья. Она осторожно прикрыла за собой дверь и робко посмотрела на стражей. Хок кивком указал ей на свободное кресло, и Визаж уселась напротив них. Ее лицо все еще оставалось смертельно бледным, глаза по-прежнему опущены.
– Я хочу задать вам несколько вопросов, – начала Изабель.
– Слушаю вас, – тихо, почти шепотом ответила колдунья.
– Где вы были в момент убийства?
– В своей комнате, наверное. Я не знаю точно, когда умер Вильям.
– Гонт сказал, что он почувствовал убийство, – вмешался Хок. – Вы говорите, что не ощутили ничего подобного?
– Да. – Визаж подняла глаза, взглянув прямо на него. – Гонт гораздо сильнее меня. Он чародей.
– Итак, вы находились в своей комнате, – продолжила беседу Фишер. – Кто-нибудь видел вас?
– Нет, я была одна.
– Значит, никто не подтвердит ваше алиби?
– Нет, не подтвердит.
– В начале вечера вы говорили, что Блекстоуну грозит опасность. Не расскажете ли поподробнее? Например, нам показалось странным поведение Кэтрин Блекстоун, – сказал Хок.
– Почему бы вам не спросить о Кэтрин у Боумена?
Хок и Фишер быстро переглянулись.
– Почему у него? – спросил Хок.
Визаж пренебрежительно улыбнулась. Ее зеленые глаза стали ледяными.
– Вы, конечно, заметили, что их взаимоотношения зашли так далеко, что сплетни их уже не беспокоят.
– Кажется, они очень дружны, – постарался быть деликатным Хок.
– Они любовники уже по крайней мере полгода, – брезгливо произнесла Визаж. – Вот почему она все время смеется или улыбается. Нашла себе нового дурака.
– Блекстоун знал об этом?
– Не думаю. У Вильяма было прекрасное качество не замечать то, что ему не хотелось замечать.
– А сколько времени вы работаете с Блекстоуном?
– Четыре года. Со времени его первой избирательной кампании в районе Хэйтс. Я защищала его от магического влияния. У него всегда имелись враги. У хороших людей их хватает.
– Это вы дали ему амулет, который он носил?
– Да. И пока он с ним, никакая другая магия не действовала на него.
– Вы упомянули врагов, – вновь вступила в беседу Фишер. – Могли бы назвать их имена?
Визаж резко мотнула головой.
– Вильяма они не могли убить. В доме их не было, только свои. Никого из посторонних.
– Вы уверены? – уточнил Хок.
– Да. По крайней мере… – Визаж слегка нахмурилась. – В этом доме существует закрытая для меня зона. Я не могу ручаться за то, что происходит там.
– Где? – подалась вперед Фишер.
– Лаборатория Гонта. – Колдунья покосилась на левую дверь. – Она закрыта мощным заклятием. Гонт всегда ревниво охраняет свои тайны.
– Там мог кто-нибудь скрываться?
– Да, но выйти оттуда незаметно для меня нельзя.
– Тогда почему вы упомянули о лаборатории? – спросила Фишер.
– Потому что она меня беспокоит.
В комнате наступило молчание. Слова Визаж будто повисли в воздухе. Хок откашлялся – у него запершило в горле.
– Гонт упомянул, что дом защищен от заклинаний телепортации. Это правда?
