Гнев герцога и сам по себе, отнюдь не сахар и только идиот стремиться попасть ему под горячую руку, так вдобавок еще и магия де Руффинера совсем распоясалась: коридоры замка наполняли чьи-то призрачные тени, из-за угла или с потолочной балки, на невезучего мог выскочить какой-нибудь зверь чудовищного облика, а вдобавок какими звуками это все сопровождалось..! Нет, прямого вреда создания тьмы никому не наносили, они даже не были материальны, но кто сказал, что внезапный испуг полезен?! Да и разрыв сердца, как и серьезный ушиб организма от банального обморока, еще никто не отменял...
Правда, что интересно, ни на воспитанников Габриэль, ни на слуг или стражников, проказы черно-магических тварей почему-то не распространялось, так что жизнь в замке не замерла, в крыле герцогини царил покой и благолепие, а все подсобные службы функционировали в своем обычном режиме. Единственный реальный плюс от посвящения герцога в тайны супруги был в том, что фамильяры твердо его заверили, что нареченная, доверенная ему королем, на данный момент не просто жива и здорова, но более того, как утверждала двухголовая змейка, отрекомендовавшаяся диковинным именем Атриксадора: «Хозяйка спокойна, не терпит нужду, вполне свободна в своем выборе, из чего можно сделать вывод, что уже в скором времени, она наверняка окажется на землях де Руффинеров». Выходит, что нужно только немного подождать, а этому, за прошедшие годы, герцог научился лучше всего...
***
Впрочем, о том, что Габриэль жива, Ривъер и сам отлично знал — все же он сильный некромант, а не «дырка от бублика», как имела привычку выражаться его юная супруга. Не успели герцогу доложить об ее исчезновении, как он, первым делом, дал волю своей магии и (не будем кривить душой — с перепугу), послал «Призыв» такой силы, что будь Эль мертва, ее душа откликнулась бы непременно, что из верхних сфер, именуемых в народе райскими, что будь с какой глубины нижних! Ну, а раз явления не случилась, то значит душа еще при теле, которое оставлять без пригляда не стоит, а то еще какой-нибудь дух неприкаянный присвоит.
Хотя, если говорить совсем уж откровенно, без деталей что-то «знать самому» — неплохо, но если еще и «подтверждение получить», что Габриэль не просто жива, а с ней все в порядке — вообще отрадно. Да и про нижние сферы — это он тоже от избытка эмоций загнул, положительных или отрицательных — другой вопрос, но нервов ему эта история стоила! Однако как не крути, но если судить объективно, то такой доброй и искренней девочке, как его жена, погружение на нижние уровни вряд ли бы грозило.
Хотя-я... Если хорошенько поднапрячь память, то вспоминается препоганый факт, что вообще-то при любых раскладах случаются такие варианты, про которые и подумать не мог! К счастью, девушка жива, а значит этот — вообще не их случай.
***
Собственно то, что герцог де Руффинер, после того, как болезнь буквально уложила его в постель, чуть ли не по уши погряз в праздной отстраненности, унынии и меланхолии, могло показаться только со стороны и совсем уж поверхностному взгляду. На самом деле, хотя Ривъер и проводил в своих покоях большую часть теперешней своей жизни, но отнюдь не за бездельем на террасе, в компании с хмельными напитками, а в своей секретной комнате, о которой не успела узнать даже проныра-Эль, умевшая так ненавязчиво расспросить, что развязывались языки даже у признанных молчунов! Впрочем, неведение его весьма приметливой жены об этом помещении, ни в малой степени проистекало из-за того, что вход в него находился в спальне, в ее дальнем углу, скрываемый пологом массивного герцогского ложа, а туда, свою юную жену, Ривъер не приглашал еще ни разу.
