– Ладно, допустим, что дюжина опровержений на главных каналах страны – это ерунда. Официальное заявление министра о том, что Нового Содома не существует, – это тоже брехня. А то, что сказал ты, – это святая правда. Хорошо. Предположим, я тебе поверил. Но откуда мне знать, что содомляне дадут реальную цену? Не хуже, чем на аукционе?
– Есть люди, для которых время намного важнее, чем деньги. Князь один из них. Просто по каким-то причинам ему нужно то, что у нас есть. Не знаю, может, потому что это родственники? А может быть, его заинтересовало…
– Что это такое жужжит? Ты слышишь, Носорог? Как будто пчёлы… – спросил Капитан, озираясь.
Но Фельдфебель не успел ответить. Звук, похожий на щелчок пальцев, прервал его речь буквально на полуслове. Капитан вздрогнул и начал медленно оседать, сгибая колени и беспомощно шаря одной рукой. Второй рукой он держался за грудь, издавая негромкий предсмертный хрип. Тёмно-бордовая кровь быстро растекалась по его груди.
Фельдфебель замер, прислонившись к стене, инстинктивно сжимая цепь. Он не дышал и как будто хотел слиться с серым бетоном. Капитан тем временем медленно захлёбывался собственной кровью. Её тонкая струйка, стекающая изо рта, становилась всё больше и больше. Наконец, упав навзничь, Капитан затих.
А через пару секунд раздалась резкая трель военного телефона, который всё ещё находился в его мёртвой руке. Боец вздрогнул и огляделся. Но ничего, кроме тьмы и пелены дождя, он не увидел. Телефон продолжал звонить.
Тогда, сделав над собой усилие, он подошёл, присел на корточки, взял трубку и робко промолвил:
– Алло…
– С кем я разговариваю? – спросил всё тот же устало-равнодушный голос.
– Фельдфебель тридцать первого горно-стрелкового…
– Мать моя Аткинсон! Носорог, ты, что ли?
– Т-т-так точно, Ваша Милость.
– Ха-ха-ха! Простите, Фельдфебель, я вас не отвлекаю от охраны федеративных границ? Вам удобно разговаривать? Можете уделить мне несколько минут вашего драгоценного времени? – в голосе звучала явная издёвка.
– У вас всё такое же чувство юмора, Ваша Милость! – Фельдфебель попытался изобразить оптимизм, но вышло не очень правдоподобно.
– А ты такой же тормоз, Носорог!
– Точно так, Ваша Милость, – выдохнул он с явным облегчением.
– Всё по Пустоши бегаешь, не вышел в отставку?
– До конца контракта один год, пять месяцев и девятнадцать дней! – бодро отрапортовал тот.
– Понятно. Значит, нарушителей ищешь? В Пустоши можно найти только контузию или радикулит, – весело проговорил Князь.
– Никак нет! Ещё фугас и язву желудка, – пытаясь попасть в тон, отрапортовал Носорог.
– Ха-ха… Точно… Язву, да… Теперь о деле. Мои люди прилетят через пару минут и заберут щенят. Твои деньги мы сейчас переведём. Да, и поздравляю с повышением! Перестрелка с контрабандистами была неравной, но ты выстоял. Командира, к сожалению, спасти не удалось. Через десять минут твой доклад уйдёт в штаб, потом почитаешь, что и как. Минут через двадцать прилетит беспилотник утюжить нарушителей. Как отбомбятся, можешь выступать. Вроде, всё. Ну, давай, Носорог, не болей!
– Ваша Милость! Дозвольте один вопрос.
– Ну?
– А что с Капитаном делать?
– А ничего, пускай отдыхает. Тело утром эвакуируют. Мы его наградим. Посмертно.
– Жалко. Хороший был командир… – протянул Носорог.
– Конечно, хороший. Только глупый. И гордый. Но гордыня – это смертный грех! А грех убивает! – весело произнёс Князь и добавил: Если доживёшь до отставки, купи дом у моря, Обер-фельдфебель. Деньги уже на твоём счету, – сказал он и повесил трубку.
