Побег к счастью - страница 13

– О, тут я тебя понимаю, подруга! Четвертый год сижу в декрете, занимаюсь сыном и порой волком завыть охота. А Андрюша…

Хрюша он, этот Андрюша.

И не изменился, гад ползучий, почти. Всё та же приводящая меня в дрожь ямочка на щеке от лёгкой полуулыбки (на самом деле это едва заметный шрам, полученный в уличной драке) и те же светло-зелёные глаза – омуты, которыми я могла любоваться часами. На снимке он в тёмных брюках, спортивного кроя пиджаке и синей рубашке сидит в белом кожаном кресле, одной рукой прижимает к груди сидящего у него на коленях мальчика, другой – ласково обнимает за спину жену, что пристроилась на подлокотнике. И все улыбаются. Чёртово счастливое семейство!

Не мог раскабанеть за эти десять лет, Смолягин! Отрастил бы живот или облысел, чтобы мне не было так мучительно больно смотреть на тебя. Чтобы не накрывало с головой осознанием, ошеломительным, как и в тринадцать лет, что люблю. По-прежнему люблю до безумия, до искр из глаз. И это дрянное чувство снова никому не нужно, оно запретно и отвратительно, уродливо, потому как питать его по отношению к занятому мужчине – кощунство.

Мне надоедает этот фарс. К чему прикидываться и актерствовать? Я вернулась сюда, чтобы взглянуть ему в глаза и высказать всё, что наболело за долгие годы. Обвинить в своём теперешнем состоянии и так далее, но это более не актуально. Он женат. Счастлив. Воспитывает сына. Наслаждается умопомрачительно красивой женщиной. А мне давно следовало пойти своей дорогой, пора двигаться дальше, на сей раз без оглядки на прошлое.

Допиваю безвкусный чай, жую не менее пресное пирожное и поднимаюсь из-за стола, чтобы откланяться.

– Но в этот раз я буду настаивать, чтобы в доме появилась няня. Заниматься младенцем и воспитывать старшего сына… нет, избавьте. На роль матери-героини я не гожусь.

С этими словами Ксюша откусывает манерно малюсенький кусочек эклера, обводит язычком белоснежные зубки и, мать моя женщина, поглаживает рукой плоский живот. А я взвизгиваю, будто кипятка ливанули за шиворот:

– Так ты беременна?

Девушка в недоумении смотрит на меня, потом пожимает плечами и согласно кивает, поднося чашку к губам.

– А я о чем тебе битый час рассказываю? Тесно нам будет вчетвером в этой клетушке. Вот достроим дом, наймем няню…

Я снова отключаюсь от её болтовни, краем глаза кошусь на фото Смолягина и окончательно свыкаюсь с мыслью, что приехать сюда было чудовищной ошибкой. Возвращение не только не принесло душевного равновесия, а наоборот – разодрало меня в клочья.

Глава 5. Прошлое

Наутро после отцовской выходки мама разрешила мне не ходить в школу и, глянув на себя в зеркало, я поняла, почему. За ночь щека увеличилась вдвое, под глазом налился огромный густо фиолетовый синяк, а само яблоко, которому полагалось быть белым, превратилось в кровавый сгусток. Низ живота потягивало ноющей болью, потому ходила я на полусогнутых, слегка приобнимая себя рукой для поддержки.

Случившееся ночью мама никак не прокомментировала и, что совсем меня огорчило, не выразила сочувствия или сожаления. В этом вся мама, закрытая и безэмоциональная. Рыбья кровь, так она о себе говорила, а я, не до конца вникая в смысл фразы, сравнивала её со снежной королевой.