Алексей понял, что она умеет не только раздражать, но и ставить в тупик, и что это ему не нравится.
– Я тебе звонил, ты не брала трубку, – раздражённо сказал он.
– Да? – С удивлением на лице она выудила телефон из кармана и уставилась на экран. – О, точно, у меня был звук выключен. – Её совершенно не волновало недовольство собеседника по этому поводу.
«Могла бы извиниться!» – с досадой подумал он, и поэтому, заговорил гораздо резче, чем следовало:
– Ты обещала журнал.
– Да, только он остался в читальном зале, там мои вещи. Сейчас чай допью, – она кивнула на стакан, – и пойдём, а то меня не пустят. Пойдём сядем.
Дуся направилась вглубь холла и села батарею у стены. Алексею ничего не оставалось делать, кроме как сесть рядом. Она молча пила чай, задумчиво глядя перед собой, а он от нечего делать стал рассматривать девочку. В этот раз она выглядела менее экстравагантно, чем тогда: джинсы, кроссовки, длинная зелёная толстовка с меховым капюшоном, полностью скрывающая её фигуру. Волосы были завязаны в толстый пучок на макушке, из которого, как иголки у ёжика, во все стороны торчали кончики волос.
Уже через пару минут он почувствовал, что сидеть на батарее крайне неудобно и что его зад прямо-таки покрывается рельефным узором в полосочку. К счастью, когда он встал, не выдержав больше сидения на этом пыточном кресле, она тоже поднялась и метнула стаканчик в стоящую неподалёку мусорку.
Они вместе прошли в читальный зал, никто даже не попросил показать читательский билет – в гуманитарном корпусе всё было проще. Дуся подошла к одному из столов, на котором были веером разбросаны книги, тетрадь, ручки, а ещё стопка бумажек, исписанных крупным, корявым и совершенно нечитаемым почерком. Из-под всей этой кучи Дуся выудила октябрьский выпуск альманаха. Заглянув в оглавление, Алексей обнаружил там только одно её стихотворение. Он надеялся, что их будет больше.
– К сожалению, выпуск моего сборника пока не планируется, – усмехнулась она.
– А что, материала бы хватило?
– Вполне.
– А можно почитать остальное?
– Ладно, могу дать кое-что.
– Пришли мне по почте.
Она нахмурилась:
– У меня нет своего ящика.
– Тогда просто принеси. Я всё равно ещё сюда приеду, чтобы отдать диск с репортажем Марии Ивановне. Я ей обещал.
– Отдай. Ей будет приятно, – Алексей почувствовал, с каким теплом Дуся отозвалась о своей руководительнице.
– По каким дням вы собираетесь?
– По понедельникам и четвергам.
– Тогда увидимся.
Дуся кивнула и подняла ладошку – «Пока!»
Следующая неделя у Алексея прошла в делах, в учёбе, и, если бы не обещание Марии Ивановне, он бы точно не вспомнил ни про студию, ни про Дусю с её стихами. Хотя то единственное, что было в сборнике, ему понравилось. Стихотворение посвящалось бабушке и представляло собой наблюдение за женщиной, прожившей долгую и непростую жизнь. Алексей усмехнулся, когда понял, что оно заключает в себе вопрос о смысле жизни. Необычно – для семнадцатилетней девочки. Ему ещё больше захотелось прочитать остальные и узнать, что у Дуси в голове. Он поймал себя на мысли, что действительно заинтересовался этим феноменом, с которым столкнулся волей случая на импровизированном университетском литературном вечере. При этом Алексей не воспринимал Дусю как равную себе – симпатичную, талантливую девушку. Она была для него, скорее, странным, одарённым, неординарным ребёнком, из которого ещё неизвестно что вырастет.
