– Запиши в ротный фонд.
– Если бы мы их еще и получили, – мрачно заметил Клейтон.
В ротный фонд поступали деньги, недополученные убитыми и умершими. Набиралось немного, и тратили их на бренди или отдавали ротным женам в качестве платы за стирку. Некоторые из этих жен уже были здесь и, присоединившись к десяткам других гражданских, с любопытством наблюдали за французами. Вообще-то, всем штатским было приказано отправиться на юг, к Лиссабону, под защиту оборонительной линии Торрес-Ведрас, но многие остались, не вняв распоряжениям властей, о чем свидетельствовало присутствие на хребте десятков португальцев. Некоторые из зрителей принесли хлеб, сыр и вино и теперь сидели группками за нехитрой трапезой, обмениваясь впечатлениями и указывая на французов. Шарп заметил среди них и с десяток монахов, причем босоногих.
– А почему они не носят обуви? – поинтересовался Клейтон.
– Кто их знает.
Клейтон неодобрительно посмотрел на монаха, присоединившегося к одной из небольших компаний.
– Dejeuner a la fourchette, – фыркнул он.
– Де… жу… чего? – не понял Шарп.
– Обед с вилкой, – пояснил писарь, служивший некогда лакеем в большом доме и знавший немало любопытных и чудных фактов из жизни мелкопоместного дворянства. – Это у них так называется, сэр, у господ. Когда не хотят сильно тратиться, то дают гостям еду и вилку – гуляйте, мол, по садику, нюхайте цветочки. То-то смеху… – Он бросил недовольный взгляд на монахов. – Чертовы паписты… Им что, обуть нечего?
Вообще-то, люди в сутанах были братьями ордена Босоногих кармелитов, и двое из них с самым серьезным видом рассматривали девятифунтовую пушку.
– Вы бы посмотрели, сэр, что у них в самом монастыре творится, – продолжал Клейтон. – Алтарь в одной часовне покрыт деревянными сиськами.
Шарп удивленно посмотрел на писаря:
– Чем покрыт?
– Деревянными сиськами, сэр. И так раскрашены, что от настоящих и не отличишь. С сосками и всем прочим. Я там был сегодня, и мне часовой показал. Глазам своим не поверил! Наверное, все дело в том, что до настоящих эту братию не допускают, так они обходятся чем могут. Дальше что будем смотреть, сэр?
– Сделай-ка ты мне лучше чашку чая, – ответил Шарп.
Чай он пил на вершине хребта. Никаких приготовлений к наступлению со стороны французов не наблюдалось. Численность войска заметно увеличилась к концу дня, так что местность буквально кишела солдатами, заполнившими едва ли не все пространство между деревнями. Ближе к хребту артиллеристы складывали ядра у только что установленных батарей. Месторасположение батарей указывало, где именно французы будут атаковать – если вообще будут, – и Шарп уже сделал вывод, что его полк, скорее всего, окажется чуть в стороне от главного удара, целью которого будет южная дорога, уже заваленная деревьями, дабы не дать противнику втащить пушки на вершину. Еще больше орудий группировалось вблизи дороги у северной оконечности хребта. Скорее всего, французы планировали нанести два удара, и Шарп уже знал, как это будет выглядеть: огромные колонны, наступающие под барабанный бой в расчете сокрушить своей мощью англо-португальскую оборону. Зрелище, что и говорить, впечатляющее, и не имеющие опыта войска вполне могли поддаться панике. Шарп посмотрел налево, туда, где расположились офицеры португальских полков. Выдержат ли они? В последние месяцы португальская армия подверглась реорганизации, но страна переживала третье вторжение за три года, и пока никто еще не мог сказать, что за это время она покрыла себя славой.
