– Надо же, – покачала я головой.
Ханна повела меня к первому этажу академии, а затем в кабинет кастелянши, которая отвечала за распределение.
– Слушай, а почему на нашем факультете вообще так мало девушек? Ведь, насколько я успела заметить, поступление не такое уж и сложное. Ну… я хочу сказать… это, конечно, не было просто…
Новая подруга внезапно негромко рассмеялась, чуть откинув голову назад. Густые золотисто-ореховые волосы рассыпались по плечам, отдавая медью и медом. Я вдруг подумала, что наверняка она долго завивала пряди на крупные бигуди, потому что сейчас они падали ей на спину почти идеальными волнами.
– Поступление – это, конечно, важно, – наконец ответила Ханна, заводя меня в кабинет. – Но самое главное – окончить академию, не так ли? А для того, чтобы не вылететь с первого же курса, нужно показать недюжинные способности не только в физической подготовке, но и в магии, выносливости, ловкости, хитрости и уме. Большая часть мужчин не выдерживает и уходит. Либо их отчисляют. А зачем это женщинам? – сказала она совершенно серьезно. – Магия и сила – удел мужчины. Удел женщины – дом, богатство мужа и семья. Вот и все.
У меня аж дыхание перехватило.
– Но… это же возмутительно! – выдохнула я, не успев себя сдержать.
Мы как раз остановились перед столом кастелянши. Она что-то скрупулезно записывала в большой журнал, длинные ногти другой руки быстро-быстро постукивали по бумаге. Краем глаза я заметила мелкие перышки, торчащие из ворота классической мантии с символикой самоцветов. Получается, она тоже была гарпией, как тот парень на нашем курсе…
Услышав мои слова, она подняла на меня удивленный взгляд из-под изогнутой брови, а затем перевела глаза на Ханну и, кажется, удивилась еще больше.
– Что вам угодно?.. – начала было она.
– Нам одну комнату на двоих, пожалуйста, – быстро проговорила подруга, широко улыбнувшись. – Первый курс, «Черный гематит».
– «Гематит»?.. – переспросила кастелянша, еще сильнее приподняв брови.
Что же ее так удивило? Может, то, что она видела перед собой двух девушек?
– Да, – охотно кивнула моя спутница. – Ханна Джар и Фиана Шиарис.
Кастелянша еще раз оглядела нас с ног до головы и буркнула:
– Похвально.
Подруга бросила на меня многозначительный взгляд, мол, «видишь, все ценят наш с тобой выбор факультета», и зачем-то протянула руку вперед.
Кастелянша черкнула что-то в своем журнале, потом погрузила ладонь в сверкающую гранями хрустальную миску и достала оттуда два гладких алых камушка, будто склеенных магнитами. Расцепила их и вложила один в руку Ханны, а второй отдала мне.
– Комнату узнаете сами, – бросила она, не глядя на нас, и махнула рукой, чтобы убирались прочь.
Я хотела было спросить, что это вообще означает, как подруга уже потянула меня за собой с широкой и крайне довольной улыбкой.
– Что это было, зачем мне это?.. – начала спрашивать я, раскрывая пальцы, которые крепко сжимали камень. Сделав это, я внезапно обнаружила, как на глазах блестящий красноватый голыш, напоминающий обычную озерную гальку, вдруг обратился крохотным золотым листом клена, усыпанным драгоценными камушками!
Ханна наклонилась ко мне и выдохнула:
– Дай посмотреть!
По мере того, как Ханна рассматривала лист, ее лицо преображалось от любопытного к глубоко пораженному. Все это время она крепко сжимала кулак, не показывая свой камушек.
– С ума сойти, – ошарашенно проговорила она. – Рубиновый клен. Никогда не видела ничего подобного.
