– Это не шутка, – подтвердила Риччи. – Клянусь тебе.
Принцесса скинула ее руки с плеч (Риччи, впрочем, не обиделась). Несколько раз прошлась по комнате назад и вперед, пытаясь то ли выплестнуть эмоции, то ли просто прийти в себя. Потом остановилась.
– И что произошло за эти десять лет? Дворец достроили, да? – кажется, она попыталась пошутить.
– Дворец достроили за первые два месяца.
Аделин рассмеялась. Слишком нервно.
– Как мама? Она здесь? Все эти десять лет она меня ждала?
И замерла в ожидании ответа.
Самая тяжелая часть разговора приблизилась так быстро.
– Она не вернулась, – ответила Риччи спокойно и равнодушно. Хотя, казалось, не сможет ни слова произнести.
– Умерла?
Аделин рухнула обратно на кровать. Схватила одну из подушек, точно щит. Прижалась к ней, скрылась почти целиком – только глаза видны. Бойкий огонь в них мгновенно погас, сменившись бронзой, что столетие пролежала на дне морском и потеряла всякий интерес к белому свету.
– Просто исчезла. Не вернулась во дворец.
– А отец?
– Жив. Правит.
– Вы пытались её найти? – Последняя попытка докопаться до справедливости.
– Не смогли.
– Значит, она мертва.
Принцесса отвернулась. Отбросила подушку в сторону, на пол. Будто именно эта подушка была источником всех её несчастий.
Но Риччи все равно заметила слёзы на её глазах. Крупные и острые, как хрусталь.
– Я сорвала розу – и уснула на десять лет?
– Это была проклятая роза.
– Одной своей глупостью… – Аделин замолчала, и Риччи расслышала всхлип. – Даже не глупостью. Так, просто… Я все потеряла. Это так?
– Это не так. Твоей вины в произошедшем нет, – ответила Риччи. И только сейчас осознала, что и она до сих пор плачет, разве что ее слезы, в отличие от слез Аделин, в предрассветном сумраке едва различимы. Они похожи на косой осенний дождик, особенно если сравнивать его с обильным летним ливнем.
– Выходит, мне уже исполнилось двадцать шесть?
– Выходит, так. Хотя внешне ты ничуть не изменилась. Осталось такой, какой была.
– А… Микко?
Удивительно, что Аделин так быстро вспомнила про свою давнюю приятельницу, с которой почти не общалась последние пару лет до колдовского сна.
– Микко стала взрослой, – Риччи вздохнула. – И она тоже здесь. Я позову ее, если ты хочешь.
– Она клялась меня не бросать, – Аделин скривила губы. – Еще когда мы были маленькими. Она поклялась, потому что и я поклялась; но я бросила ее, отдалилась, а она осталась верна своему слову… Десять лет!.. Она была здесь десять лет?
Риччи кивнула.
– А вы?
– И я.
Аделин подняла на нее полные слез глаза.
– А как же ваши путешествия, тетя?
– Путешествий мне хватило, – фея слабо улыбнулась.
– Еще раз… – Аделин покачала головой. – Роза меня усыпила. И я проспала так десять лет… А мне ведь даже во сне казалось, что я сплю слишком долго… За это время… – она сглотнула. – Не стало моей мамы, и… Я не изменилась, а всё изменились. И вы с Микко охраняли меня здесь несколько лет, дожидаясь…
Несколько помедлив, Риччи кивнула.
На самом деле, все было, конечно, несколько сложнее, но принцесса пока не готова услышать подробности.
– А что произошло? Что заставило меня проснуться?
– Поцелуй, – ответила Риччи. – Особенный поцелуй.
– Любви? – Аделин ухмыльнулась так, что стало предельно ясно – в любовь она верит очень слабо.
– Скорее, магии. Этот поцелуй оказался ключом к разгадке заклинания. Нечто сошлось, и этого было достаточно. Но не все я еще разгадала.
