Оказавшись на его территории, я настороженно вошла в дом, ожидая увидеть что-то мрачное и угрюмое, в духе средневековья, но никак не то, что ждало меня на самом деле.
В холле было просторно, старинная мебель у стен оказалась украшена богатой резьбой. На гладко отполированном паркетном полу лежали ковры с витиеватыми узорами, а под потолком висели светящиеся шары. Нет, не лампочки. Что-то другое, диковинное. Я бы сказала, что увидела магические светильники, но… Магии ведь не существует, правда?
Из холла можно было рассмотреть просторную гостиную. Большое окно с высокой аркой пропускало лунный свет, заливающий комнату холодным серебристым сиянием. Подоконник был усыпан множеством небольших подушечек, словно предназначенных для кого-то, кто любит проводить время, читая или просто любуясь видом на сад за окном. У дальней стены стоял массивный камин, обрамлённый белоснежным мрамором с вкраплениями золотистых жил. Огонь в нём горел ярко и живо, наполняя комнату уютным теплом.
Вдоль стен гостиной стояли высокие книжные шкафы, заполненные старинными фолиантами и свитками. Между книг располагались всевозможные безделушки, антикварные часы и статуэтки, на которых можно было разглядеть странные символы и знаки. Посередине комнаты стоял широкий стол, окружённый мягкими креслами с бархатной обивкой, – идеальное место для долгих разговоров или уютного чаепития.
На стенах висели портреты, на которых были изображены серьёзные и в то же время добрые лица. Они, казалось, внимательным взглядом следили за всеми, кто входил в дом, но не пугали и не отталкивали.
Когда мы поднимались по лестнице к верхним этажам, каждая ступенька мягко поскрипывала под ногами, придавая необычайное очарование этому месту.
Наверху оказалось несколько комнат, мы остановились у одной из дверей, и Дасар открыл её, приглашая меня войти.
И вот тут я насторожилась. Он смотрел на меня странно, буквально пожирал взглядом, и казалось, что ещё немного – и мужчина перестанет держать себя в руках. Завёл меня в дом, усыпил бдительность и…
Моя попытка запереться в комнате с хрустом провалилась из-за проклятой цепи. Причём хруст был в буквальном смысле, когда деревянная дверь столкнулась с жёстким металлом.
– Это ты очень поторопилась. – Мужчина оскалился, лицо стало другим. Хищным и каким-то… Устрашающим.
– Поторопилась? – От страха я решила перейти от защиты к нападению. Насупилась и, держась на остатках самообладания, произнесла тоном прокурора, обвиняющего преступника в совершённом преступлении: – Я поверила тебе. Думала, что ты просто позволишь мне отдохнуть, а ты собрался приставать?!
– Боги, не нужно приписывать мне то, чего я ещё не сделал. Проходи и присаживайся, нам нужно поговорить. – В его голосе зазвучали властные нотки. У меня даже мурашки по телу пошли, и я тут же капитулировала: отобрала у него из рук цепь, прошла и уселась за стол, с грохотом водрузив атрибут моего плена прямо на гладкую столешницу.
Мужчина отошёл к окну, скрестил руки на груди и уставился куда-то вдаль, он явно не торопился начинать разговор первым.
– Что тебе от меня нужно? – не выдержав затянувшейся паузы, поинтересовалась я.
– Ты должна стать моей женой, – коротко и по сути ответил он, а я подавилась воздухом и завертела головой, пытаясь найти что-то, что дало бы мне хотя бы малейшую надежду на побег.
– Женой? – переспросила, так и не рискнув даже пытаться сбежать.
