– Я же предлагал тебе купить что-то еще.
Аккуратно проведя по уголкам губ кончиком пальца, чтобы убрать крошки, Аля невозмутимо спросила:
– Тебе жалко поделиться?
– Мне не жалко. Просто если ты хочешь есть, я лучше куплю тебе отдельно вместо того, чтобы мы оба остались голодными.
– Я не хочу есть, – сказала Аля, наклонилась к моему уху и прошептала: – Я хочу тебя.
Я дернул бровями:
– Это уже другой разговор, – и вернулся к поеданию слойки.
Аля уперлась подбородком мне в плечо и провела пальцем по шее, вызывая мурашки. Я постарался отвлечься и поднес к губам стаканчик с кофе. Когда вторая рука девушки легла мне на бедро и скользнула между ног, я едва не поперхнулся.
– Сизова, – предупреждающе произнес я, убирая стакан ото рта и бегло осматривая столовую на предмет наблюдателей.
– Еще скажи, что не хочешь меня, – не прошептала, а скорее продышала она мне на ухо и коснулась кончиком языка мочки.
– Через пятнадцать минут пара, – процедил я, когда ее ладонь начала поглаживать и мягко сжимать меня через джинсы.
– А мы успеем, – шепнула Аля, и ее язык уступил место зубам.
Я чертыхнулся, отбросил на стол недоеденную слойку и едва не расплескал остатки кофе, резко поставив стаканчик. После чего поднялся со стула, схватил довольно засверкавшую глазами Сизову за руку и потянул за собой прочь из столовой. Не раздумывая, повел ее к главной лестнице, а если быть точнее – к укромному закутку под ней. Развернув Алю спиной к себе, прижал к стене, заставил прогнуться и задрал и без того короткую юбку.
Сизова достала из сумочки презерватив и подала мне, а затем, пока я расстегивал ширинку, надевал резинку и пристраивался позади нее, приспустила колготки и сдвинула в сторону трусики.
Обхватив Алю одной рукой за подбородок, я потянул ее на себя, заставляя прогнуться еще сильнее. Повернул к себе и увидел ее по-змеиному хищную улыбку. Взял свободной рукой за ягодицу, поцеловал в уголок губ и быстро вошел в нее, поспешно перемещая ладонь с подбородка на рот, чтобы заглушить ее стоны.
***
– Если ты подаришь Мелкой этот шлем, она тебя им же и прибьет, – засмеялся я, глядя на то, как Вадим рассматривает розовый мотошлем с ушками.
Макаров покосился на меня:
– Вообще я хотел сначала подарить ей этот, чтобы понаблюдать за тем, как она пытается изобразить счастье, а потом вручить нормальный. Но теперь понимаю, что твой вариант развития событий ближе к правде, и подарить нормальный шлем я могу просто не успеть.
Я подхватил с ближайшей полки черный мотошлем с тонкими белыми узорами, изящно сужающийся к затылку, и протянул его другу:
– Что скажешь?
Он вернул на полку розовое недоразумение и взял выбранный мной. Покрутил в руках и одобрительно закивал.
– Как думаешь, сядет она сама когда-нибудь? – спросил я у Вадима, когда он уже оплачивал покупку.
– Ей нравится. Она же ездила. Настолько, чтобы сесть самой… Не знаю. – Макаров очаровательно улыбнулся вмиг покрасневшей молоденькой кассирше когда она подала ему пакет со шлемом.
Мы вышли из магазина и двинулись к парковке.
– Вообще я уже ей присматривал, – заявил Вадим, когда мы уселись на мотоциклы.
Я удивленно посмотрел на него. Друг, заметив мой взгляд, пожал плечами:
– Ну знаешь… Мне прикольно, что она тоже в теме и все такое. Отец, конечно, не одобрит, но он и насчет меня в первое время сомневался.
– Ты – это ты, а это Яна. Она девушка, – многозначительно добавил я.
