За эти четыре года мы прошли с Вадькой через многое: и первая любовь, и первое разбитое сердце, и первая драка, и первая помощь в ней, и первая серьезная попойка и первая авария и еще очень многое, чего я не пережил ни с одной живой душой. Макаров стал для меня не просто другом, а почти братом. Мелкая – сестрой, а дядя Миша с тетей Наташей – вторыми родителями.
Закатив следом за Вадимом с Пулей своего Босса в здание сервиса, я осмотрелся: оба автоподъемника и стенд сход-развала были заняты, а у входа к зданию стояли еще несколько машин в ожидании обслуживания. Дядя Миша возился вместе с другим мастером под старенькой «Приорой».
Я довольно улыбнулся, радуясь, что работа шла полным ходом. Макаров-старший отлично знал и любил свое дело, и многие автомобилисты в городе обращались за помощью именно к нему.
– Здорова, пап! Че-как? – Вадим приблизился к отцу и похлопал его по плечу, тоже с любопытством заглядывая под днище «Приоры».
– Здорова-здорова, – откликнулся тот и приветливо приподнял в мою сторону чумазую ладонь. Дядя Миша был высоким мужчиной крепкого телосложения. Даже регулярно ходивший в качалку Вадим смотрелся на его фоне щупловато. Макаров-старший кивнул в сторону «Лады» и цветисто выругался: – Да ржавчина, собака, все жрет. Владельца жалко, он на машину копил полжизни, а тут вон какая зараза. – Он поднял руку и поскреб порыжевший кусок металла. – Уже четвертый раз пригнал, бесполезно. – Дядя Миша с досадой махнул на машину и посмотрел на нас: – Вы как сегодня, сможете подсобить? А то мы с парнями зашиваемся.
– Да без проблем, пап, – ответил Вадим и оглянулся на меня. Я всегда рад помочь дяде Мише, тем более, что я был неимоверно ему признателен еще и за поддержку в организации наших с Вадькой гонок. Если бы не он, мы бы не познакомились с кучей отличных ребят, настолько же сильно увлекающихся мотоциклами, как и мы.
Поэтому я, не раздумывая, стянул толстовку и оставил ее на мотоцикле, чтобы не замарать, и присоединился к Макаровым в обработке «Приоры» от коррозии.
В нашей танцевальной студии занимались ребята от совсем юных школьников до студентов. Мы были разделены на несколько групп – по возрасту и по направлению. Я относилась уже к старшей возрастной группе.
Обычно в течение года мы разучивали связки, ставили номера, чтобы не только развиваться и наслаждаться процессом, но и участвовать в различных конкурсах и фестивалях, а в конце учебного года выступали перед городом с большим отчетным концертом, который являлся своеобразным подведением итогов нашей деятельности за прошедший сезон.
И вот наконец настало время долгожданного отчетника. В этом году я принимала участие в трех номерах, и у меня было около десяти минут между каждым из них для того, чтобы успеть переодеться, сменить прическу и поправить макияж.
Условия непростые, но и я занималась танцами уже не первый год, поэтому была спокойна, не считая волнений перед самим выступлением.
Первые два номера были динамичными, третий же – более мелодичный и откровенный благодаря черным купальникам с глубоким вырезом и колготкам в крупную сетку.
Я так и не знала, смог ли приехать Егор, поскольку все утро провела в суете и сборах, но во время последнего номера все же несколько раз поймала себя на мысли, что хотела бы, чтобы он увидел меня такой: женственной и пластичной. Чтобы наконец посмотрел на меня не как на девчонку из квартиры напротив, которая росла у него на глазах, а как на девушку. Стоит ли говорить о том, что с такими фантазиями я вела себя более раскованно во время выступления?
