Поцелуй меня в макияж - страница 2

Но приходилось сдерживаться.

Как назло, Тимур постоянно искушал меня водой! За время медового месяца он перепробовал всё, связанное с океаном: занимался серфингом, нырял к коралловым рифам, плавал с дельфинами. И даже наловил устриц!

На каждую из этих активностей я отвечала мрачным «нет» и оставалась на суше.

– Ты на суше – я на море. Мы не встретимся никак, – шутливо напевал муж известную песню.

К счастью, Тимур уважал мои желания. Достаточно было сказать «не хочу», без всяких объяснений и оправданий.

Зато… Я тоже сумела найти сухопутное развлечение! Я фотографировала и зарисовывала редкие тропические цветы.

Это моё художественное направление – я рисовала цветы, чем заработала себе известность и приличное состояние.

Ценители любили мои картины за изящество, схожее с живописью древнего Китая. Я обожала прорисовывать тонкие стебельки, жилки-ниточки на листьях, мелкие крапинки на нежных лепестках и золотистую пыльцу, сдуваемую порывами ветра.

Остров стал настоящей находкой! Тропические цветы отличались сочностью, яркостью и причудливостью лепестков. Они напоминали бабочек или сказочных зверушек, а иногда птиц, распустивших пёстрые крылья.

Мой походный альбом стремительно заполнялся набросками и эскизами, а сердце – тоской по Тимуру.

И в этом была своя прелесть.

Мы успевали соскучиться друг по другу – и ночью нас ожидало бурное воссоединение. Страстное. Жаркое. Влажное. Настолько сумасшедшее, что стены отеля дрожали, как от землетрясения. Пару раз постояльцы выбегали в холл в панике, схватив документы и тапочки.

И всё же…

Боязнь смыть макияж угнетала.

Постоянная тревога стала тюрьмой без прутьев и решётки.

Я сама себя заточила. Сковала по рукам и ногам, словно железными цепями.

***

В тот вечер моя тоска достигла пика.

Казалось бы, отчего грустить?

Мы с Тимуром сидели в прибрежном баре. Пили коктейли с зонтиками, пробовали экзотические фрукты и слушали шум океана. Красота! Гирлянды огоньков мерцали на пальмах и травянистой крыше заведения.

У бара не было стен – только крыша.

Помимо вкусных напитков, туристов ожидало выступление. Жонглёры ловко подбрасывали горящие факелы. Фокусники восхищали публику трюками. А потом…

Потом на пляж вышли местные островитянки. Они плавным кругом стали танцевать народный танец.

Я судорожно отхлебнула молочный коктейль и до боли сжала стекло стакана.

Сердце разрывалось от восхищения и угрюмого отчаяния.

Островитянки были прекрасны!

Прекрасны без всякой косметики!

Черные глаза, длинные ресницы и пухлые губы поражали своей выразительностью. А стоило знойной красавице надеть разноцветные бусы и заткнуть цветок за ухо – и вообще богиня. Или нимфа. Да-да. Островитянки напоминали лесных нимф, которые выбежали из тропических джунглей, чтобы поразить смертных людей своей красотой.

Слишком уж волшебно светилась их бронзовая кожа в лунном сиянии…

Девушки покачивали бёдрами, их соломенные юбки покачивались следом.

А я сидела и кровоточила внутри.

Я так остро ощущала себя бледной молью по сравнению с ними, что хотелось завыть волком! Хотелось сорваться с места, броситься в океан и раствориться бурлящей пеной…

***

Тимур завёл меня в отельный номер, бережно держа за талию.

Я схватилась за его бицепс – надёжную опору в хмельном мире.

Всё вокруг качалось, словно палуба корабля.

– И чем ты так набралась? – спокойно, но пытливо спросил муж.

Тимур усадил меня на стульчик и встал на колени, расстегивая ремешки моих сандалий.