– Перепила коктейля, – икнула я, потрепав его черные волосы. Они приятно щекотали ладонь. – Вкусненького коктейля. Сливочно-шоколадного. С каким-то шлюховатым названием типа «Микаэлла» или «Моничелла».
– Ты уверена, что в нём были только сливки и шоколад? – усмехнулся Тимур, подняв на меня свои серые глаза.
– Ну может капелька крепкого кофе.
– Крепкого – да, кофе – нет.
– Ты же знаешь, я не дружу с лактозой, – хмыкнула я, капризно швырнув сандалии в разные углы комнаты. – Вот и поплыла чуток…
Муж встал и выпрямился, нависнув надо мной, словно мощная гора.
Я глупенько улыбнулась и потянула к нему руки.
Он наклонился и позволил обвить свою шею, а затем рывком поднял меня на ноги.
Я поглаживала его горячий затылок, повиснув, как тряпичная кукла.
– Если не дружишь с лактозой, зачем тогда выбрала молочный коктейль? – Тимур терпеливо направился в спальню.
– По той же причине, что и вышла за тебя замуж.
– И какой же?
– Потому что я люблю всё вкусненькое и сладенькое, – я чмокнула мужа в щеку.
Его острый кадык удивленно дёрнулся. Такой выпирающий и мужской… Захотелось прижаться к бугорку губами. Пососать. Поцеловать. Лизнуть…
Ноги подкосились, и я чуть не упала на пушистый ковер.
– Ты в порядке? – Тимур подхватил меня на руки, как принцессу. – О собственные ноги спотыкаешься?
– На тебя засмотрелась. Вот такой ты сногсшибательный.
Тимур залился смехом. Мужским. Рокочущим. Идущим глубоко из груди.
Голова опять закружилась. Похоже, в уюте номера коктейль окончательно меня разморил.
Странный эффект у «Микаэллы». Соображала я нормально, но ноги не держали и язык заплетался.
– Давай тебя переоденем, – заботливо предложил Тимур. – Постарайся стоять.
Я шатко кивнула и отдалась в его руки.
Горячие и большие ладони мужа стали трогать моё тело. Они оглаживали кожу. Согревали. Возбуждали.
Тимур снял с меня бронзовое парео и бежевый купальник с золотыми пряжками. Взамен натянул на меня просторную футболку из своего чемодана. Черную. С рокерским принтом – черепа, украшенные цепями и алмазами.
Муж помнил, что я предпочитала футболки вместо пижамы. Такой внимательный.
Его пальцы трогали меня аккуратно, только по делу. И эта скупость сводила с ума разгоряченное женское тело.
Ладони Тимура украдкой касались то лопатки, то ключицы, то соска… Быстро. Мазками. Короткими контактами.
Но от каждого прикосновения меня мурашило. Пробивало сладкими разрядами тока, которые струились до кончиков пальцев.
