– Это твой пропавший друг? – спросил он после долгого молчания.
Дэймон утвердительно кивнул.
– Лоренс Мак Кеннит. Он пропал ровно год назад.
– Ясно. – Константин вернул ему фотографию. – Извини. Это… несколько неожиданно.
– Для меня тоже.
– Представляю, как ты… Черт! Ладно. Не будем об этом.
Они взяли еще по кружке «гиннеса».
– Давай, брат. – Дэймон улыбнулся, глядя на него поверх шипящей пивной пены. – Счастья, здоровья и смерти в Ирландии!
Константин слегка содрогнулся.
– Ничего себе!
– Расслабься. Это традиционный ирландский тост, ничего более.
– Но я не хочу умирать в Ирландии!
– Неужели? – Дэймон заставил себя отвернуться. – Этого я не учел.
Она не спала. Лежала в темноте с открытыми глазами и безуспешно боролась с болью. Как там сказал Дэймон? Я не способен хранить верность. Вот и Константин, как видно, не способен. Разумеется, они никогда не обсуждали это в открытую, но ей казалось, что сам характер их взаимоотношений подразумевает некоторые обязательства друг перед другом. А если нет, то с какой стати он так разъярился, когда она упомянула о своей дружбе с Дэймоном?
Константин уехал в семь вечера, хотя до этого всегда уезжал не раньше девяти. Анна не сказала ему ни слова и вообще старалась вести себя как обычно, но все же что-то изменилось. Что-то изменилось! Застонав, она перевернулась с боку на бок и сбросила с себя одеяло. Жарко. Может, температура?
В ночь с субботы на воскресенье она, подавив врожденную порядочность, поступила так же, как, по ее разумению, должна была поступить та, другая. Встала потихоньку, отсоединила телефон Константина от зарядного устройства, уединилась с ним в туалете и там без помех исследовала его записную книжку на предмет незнакомых женских имен.
Женское имя, помимо ее собственного, значилось только одно: Ирина. Анна записала номер ее телефона (другой, не тот, который стал ей известен после анонимного телефонного звонка), и, удовлетворенная, вернулась в постель. Константин спал сном праведника. Кстати говоря, любовью он занимался с прежним, если не с большим, пылом, чем вызвал у нее какое-то гневное восхищение. Вот ведь сукин сын!
Внимание ее привлекли какие-то звуки, похоже, с балкона. Шуршание, поскрипывание… мягкое «бух», как будто большая кошка, прыгнув, приземлилась на лапы. И тишина. Только шепот ветра в листве да изредка далекие крики какой-то одинокой ночной птицы.
Анна, не разделявшая опасений миссис Флетчер, привыкла спать с приоткрытой дверью, несмотря на осеннюю прохладу. Но тут ей стало не по себе. Встать, закрыть дверь? Ох, поздно… Дверь плавно скользнула по стальным направляющим, расширяя проем для убийцы, насильника и грабителя. Тяжелая портьера колыхнулась. На фоне стены обозначился темный силуэт.
Анна до подбородка натянула одеяло и сжалась в комок. Кричать?.. Не кричать?..
О да, конечно, ты можешь закричать, можешь позвать на помощь, мол, я честная девушка и все такое. Закричать, а еще лучше выскочить в одной ночнушке в коридор. Вообрази, какой начнется цирк. Как станут перешептываться в гостиной у камина все эти многоуважаемые дамы и господа, не знающие, чем себя занять дождливыми вечерами. Вы слышали?.. М-м, да. Пикантная ситуация. Увы, в наше время… Кричи, кричи, дорогуша. Ведь ты знаешь, кто это такой. И знаешь, зачем он здесь. Кричи, если хочешь, чтобы он больше никогда не переступил порог твоей спальни.
