Пиу… пиу-у…
Варган. Это не веретено, и не оружие. Это… это – музыкальный инструмент. На них играли шаманы, по-моему…
Странная музыка резонировала в черепную коробку, и я поморщилась уже не от боли в плече.
- Не могли бы вы перестать играть, уважаемый? – спросила я, стараясь говорить вежливо. Потому что быть невежливой с тем, кто только что утащил тебя куда-то в непроходимую чащу – это могло быть последней ошибкой в моей жизни. – Почему мы сбежали? Лучше бы нам вернуться.
- Вернуться? – юноша посмотрел на меня через плечо и блеснул белыми зубами, улыбаясь. – Зачем?
Улыбался он очень мило, но мне эта улыбка не понравилась.
- Ваша мама мечтала о встрече с вами, - сказала я, старательно подбирая слова, - а вы так невежливо улетели. Вернёмся?
- Ты – хитрый мальчишка! – он погрозил мне пальцем. – Расскажи-ка, что произошло, пока я спал. Кто сейчас у власти, и что вы задумали с этой старухой Карабос?
- С кем? – переспросила я слабым голосом, и договор купли-продажи прижег меня сквозь футболку и лифчик, словно огненный. – Разве это была не ваша мама? Королева Репробария?
- Дитя моё, - Спящий красавец посмотрел на меня с наигранным участием, - да будет тебе известно, что мою матушку звали Авророй, и она умерла, когда я был ещё младенцем.
- Э-э… - заблеяла я, с отчаянием глядя, как луна всё ниже скатывается к вершинам деревьев.
- А проклятье на меня наслала именно та старуха, с которой ты заявился в мой замок. И зовут её точно не Репробария, а Карабос. Крыса Карабос. Жаба Карабос, - он дурачился, коверкая это имя на разные лады, а потом склонил голову к плечу и сказал уже без шуток: - Сто лет назад она хотела убить меня, но ей помешала прекрасная фея. Где фея, мальчик? Где моя любимая?
4. 3. Воспоминания о прошлом
Настало время разговора по душам, и что-то подсказывало, что Спящий красавец не просто так держит варган между нами. А может, это и правда – не варган? А кинжал?..
Но не зарежут же меня, в самом деле! Если тащили по небу под мышкой!
- Я – не мальчик, - сказала я, глядя на юношу снизу вверх, потому что всё ещё сидела на траве. – Уже ведь говорила. Я – женщина. Крошкина Марина Николаевна. И я старше вас, молодой человек. Вам сколько? Шестнадцать? Семнадцать? Не считая того времени, что вы всласть продрыхли.
- Женщина? – это удивило его ещё больше, чем когда он обнаружил меня в своей постели. – Ты – женщина? Крошка, ты в этом уверен?
Вряд ли он понял, что означала моя фамилия, но попал со своей «крошкой» точно в цель, разозлив меня до слёз.
- Уверена! – воскликнула я, пытаясь вскочить. Получилось совсем не изящно, потому что после полёта под облаками меня хорошо покачивало.
- Волосы – короткие, - он разглядывал меня, как телячий филей на прилавке мясного магазина. – Совсем худышка, и одета ты не как женщина. Почему ты в штанах? И что на тебе за туфли? Деревянные башмаки у крестьянок – и те лучше, - и он, красуясь, выставил ногу, показав самый изящный мужской туфель, какой только можно было вообразить.
Кожа тонкой выделки, широкий красный каблук, узкая остроносая модель с двойной контрастной строчкой, да ещё красные кожаные ленточки, завязанные бантиками над серебряными пряжками.
По сравнению с этой щёгольской обувью мои кроссовки выглядели немного изящнее кирпичей.
Ха! И что из этого? Зато кроссовки удобнее… И тоже красивы – по-своему, конечно. И волосы у меня ничуть не короткие – ниже плеч. Оптимальная длина для женской прически моего времени.
