Оставив лёгкие кеды в коридоре среди обуви прочих жильцов, прошла вглубь комнаты и села на свой диван. В зале спали сразу четыре человека, в комнате поменьше – двое. Квартира оборудована под аренду одного спального места. Таким образом хозяева получали денег больше, чем если бы сдали комнаты в аренду на месяц одной семье.
Выглядела квартира удручающе. Хозяева не очень-то заботились о внешнем виде жилья – лишь бы на бутылку хватало. В третьей комнате жила сама хозяйка, которую трезвой никто никогда ещё не видел.
Я попала в маленькую комнату вместе с женщиной с Алтая, которая приехала на заработки, как и я сама. Соседки не было на месте, ее диван пока еще пустовал, и я решила воспользоваться моментом тишины и одиночества. Усевшись на диван с ногами, достала из рюкзака бутылку недорогого пива и вскрыла её.
– Ну что ж, отметим это дело! – говорила я сама с собой. – Поздравляю вас, Виктория. Вам не только хватило денег на оплату ночи в кровати, а не на вокзале, но и даже на дешманскую бутылку пива! Это восхитительно, браво-браво!!
Я даже похлопала сама себе в ладошки.
В голове крутились последние события. После смены хозяин магазина честно отдал мне заработные деньги и сказал приходить завтра к половине седьмого утра, чтобы к семи успеть подготовить магазин к открытию.
И вот я сижу здесь, в обшарпанной квартире, с дешёвой бутылкой пива, уставшая, но абсолютно, безгранично счастливая. Моя новая жизнь начала налаживаться. Сложности не пугали, даже наоборот – укрепляли веру в то, что ничто не достаётся просто так, и после трудностей обязательно настанет хеппи-энд.
Бабушка всегда говорила мне – самый темный час всегда перед рассветом…
Олег.
Утром Вика пришла в магазин, надела фартук и начала погружаться в мир торговли и пирожков. Я направлял её в нужное русло, и ещё до обеда она начала обслуживать покупателей. Каждому улыбалась и старалась, чтобы гости оставались довольны.
Около двенадцати дня в магазин приехал Воробьев.
– Добрый день! – улыбнулась ему Вика.
Как только он вошёл, я тут же вышел из-за прилавка и протянул руку мужчине в знак приветствия.
– Это ко мне. Займись пока прёмкой, – сказал я девушке.
– Привет, Воробьёв! – протянул я руку ему.
– Здарова! – крепко он пожал ее в ответ. – Кофейком угостишь?
– Не вопрос! Присаживайся, Вика что-нибудь сейчас сообразит.
Пока Воробьёв усаживался на пластиковый стул, я вернулся к прилавку и сказал девчонке:
– Сделай быстро нам два кофе. Один – с двумя кубиками сахара, второй – с тремя. Давай!
Сел за столик с гостем и начал вести непринуждённую беседу, пока Вика готовила и несла растворимый кофе.
– Новенькая, что ли? Чёй-то я тебя тут раньше не видел,– спросил Воробьёв девушку, когда она ставила дымящиеся пластиковые стаканы на стол.
– Да, я сегодня первый день, – ответила Виктория. – Олег, какие-то распоряжения ещё будут?
– Иди пока на склад, там привезли продукты, надо принять. По накладной, как показывал тебе. Не отвлекайся, если кто зайдёт – я обслужу.
– Поняла.
***
Я прикрыл дверь за новоиспечённой продавщицей и вернулся обратно за столик.
– Ну, как тебе?
– Н-да…действительно – хороша! – ответил Воробьев. – Если она ещё и девственница, так можно и две штуки за неё получить. Как обычно, пятьдесят на пятьдесят.
Воробьёв – уволенный из органов офицер, пойман на нечистых делишках. Сажать его не стали, но и работать в госструктуре он больше никогда не сможет. Как известно, горбатого исправит могила, и криминальными делами заниматься он не бросил, и даже перешёл на новый уровень – занялся торговлей людьми. По его наводке бывшие коллеги крышевали один из элитных загородных клубов для мужчин, а он помогал в поиске новых и свежих тел.
