– Водки? Кажется, еще три штуки стоят, – неуверенно выговорил Интеллигент. Он постеснялся признаться, что, схватив бутылку, поспешил быстрее захлопнуть этот фантастический холодильник – происходящее пугало его, он еще не привык к реальности столь нереальных событий.
– Три? Отлично! – Бывалый обрадованно потер ладони. – Для разгона в самый раз будет. А закуска там есть?
– Я… я как-то не посмотрел, – виновато признался Интеллигент. – Я только одну полку обследовал. Там ниже, кажется, еще какие-то свертки лежат.
– Эх ты! Интеллигенция! Ох уж мне эти вечные ваши метания, сомнения, поиски смысла жизни и справедливости. «Кажется, кажется»… А ну, быстро осмотреть все полки и доложить! К водке неплохо бы черного хлебца да баклажанной икорочки с плавлеными сырками в довесок… А ты чего бы хотел? – спросил он у блестяще выполнившего поставленную перед ним задачу Общественника.
– Я не пью, – как заведенный повторил тот.
– Вот… – Интеллигент выложил на стол нарезанный кирпич черного хлеба в целлофановой оболочке, банку баклажанной икры и кучку плавленых сырков.
– Ага, прекрасно! – обрадовался Бывалый и, опять азартно потерев ладони, посмотрел на Общественника со значением. – Кто у нас заведует столом и, соответственно, столовыми приборами?
– Где я их вам возьму, – буркнул тот, однако опять послушно встал, дожидаясь очередных распоряжений.
– А где обычно хранятся столовые приборы? – принялся экзаменовать его Бывалый.
Общественник пожал плечами.
– Ну… в кухонных столах, в буфетах.
– Ага, сам все прекрасно соображаешь, а пошевелить лишний раз мозгой не желаешь. Конечно, в кухонных столах, где ж еще. Так во-о-он тебе стол, видишь? – Бывалый подбородком указал направление. – Вон, здоровый, который полосатой клеенкой покрыт. Видишь, за грудой кирпичей его краешек виднеется. Тащи оттуда пару-тройку чистых тарелок, вилки, консервный нож и прочие необходимые для культурного досуга атрибуты… – Он словно не допускал мысли, что в столе может не оказаться перечисленного. – Да! стаканы еще не забудь! – крикнул он удаляющемуся Общественнику в спину. – Не пить же нам, как распоследним алкашам, из горлышка! Мы, как-никак, люди интеллигентные!
Он подмигнул Интеллигенту, а тот даже ничуть не удивился, когда пошедший за добычей Общественник вернулся с необходимым инструментарием. Он только внимательно посмотрел на Бывалого, который наконец решил тоже принять участие в приготовлениях. Он взвалил на себя самое главное – ответственность вскрыть бутылку лично.
– Все чистое, – тоже почти без удивления доложил Общественник, сноровисто раскладывая на столе приборы. Он, как и Интеллигент, кажется, начинал привыкать к чудесам. – Можно даже сказать, стерильное. Просто не верится.
– Чтоб вам всем! – произнес тост Бывалый и, резко запрокинув голову, первым осушил наполненный до половины стакан.
– И тебе того же… – Интеллигент выпил свою водку осторожно, чутко прислушиваясь к внутренним ощущениям, словно сомневался, приживется ли она в его похмельном желудке.
– Я не пью, – напомнил Общественник, и тут же лихо, залпом, почти как Бывалый, осушил свою долю. Смачно крякнув, он потянулся к закуске, и Бывалый быстро подсунул ему ломоть черного хлеба с горкой баклажанной икры…
– Хорошо сидим, ребята, – сказал Бывалый после второй, когда у присутствующих раскраснелись лица, а движения приобрели характерную для поправивших здоровье людей плавность. – Но чего-то не хватает, однако.
