Почему неомонархисты опасны для России? - страница 6

Хотя большинство кандидатов «русской партии» проигрывали выборы в советы всех уровней, дальнейшее развитие русских националистических политических партий и организаций в СССР и современной России непосредственно связано с историей «Памяти», которая подробно описана в целом ряде политологических и исторических работ. Что касается самой «русской партии», то её крупнейшим успехом в период 1980–1991 гг. был захват и укрепление своих позиций в культурной среде. Так, совершенно особый статус в перестроечном СССР и постсоветской России приобрёл сын одного из лидеров «русской партии» С. Михалкова – режиссёр Никита Михалков, занявший в 1991 г. должность советника председателя Совета Министров РСФСР по культуре. Условием своего поступления на службу он назвал организацию торжественного перезахоронения останков царской семьи [109].

В 1991–1993 гг. Н. Михалков являлся советником вице-президента России Александра Руцкого по вопросам культуры [110]. Даже после ареста А. Руцкого в 1993 г. Н. Михалков сохранил с ним дружеские отношения, что может объясняться тем, что сам А. Руцкой был носителем «национал-православных» убеждений, которые внезапно обнаружились у советского офицера в перестройку. Не делая выводов, упомянем, что служивший в Афганистане А. Руцкой дважды был сбит над вражеской территорией и, находясь в плену, допрашивался пакистанской разведкой и моджахедами, с которыми теснейшим образом сотрудничали энтээсовцы, а также их американские и британские кураторы из секретных служб.

В 1995 году Н. Михалков баллотировался в Государственную Думу России от проправительственной партии «Наш дом – Россия», занимая в списке второе место сразу вслед за премьер-министром Виктором Черномырдиным. Одновременно с этим Н. Михалков активно сотрудничал с правомонархическими структурами и лично с Зурабом Чавчавадзе, председателем Высшего монархического совета, призванного объединять потомков русских эмигрантов аристократического происхождения [111], а также поддерживал Б. Ельцина в ходе его переизбрания на пост президента в 1996 г. Сам же З. Чавчавадзе служил в эти годы представителем «главы Российского императорского дома» Владимира Кирилловича Романова в СССР и России. Таким образом, существовал прямой канал связи между Н. Михалковым и потомками Романовых за рубежом.

Кроме того, в начале 1990-х гг. контакты с Романовыми установили глава службы безопасности президента А. Коржаков [112] и мэр Санкт-Петербурга А. Собчак [113]. Более того, существуют серьёзные основания предполагать, что в рамках подготовки к президентским выборам 1996 г. одним из вариантов сохранения Б. Ельцина у власти в России было установление в России конституционной монархии и формирование «по поручению Государя» правительства под руководством Б. Ельцина [114]. Известно, например, что представитель службы безопасности президента Алексей Милованов в начале 1996 г. проводил закрытые переговоры в Париже с представителями Российского императорского дома [115]. Имеются также сведения, что в различных переговорах по этому вопросу принимали участие представители прозападного лобби в России [116]. Так, одной из фигур, участвовавших в обсуждении монархического проекта в России, был Борис Немцов, который, ещё будучи губернатором Нижегородской области, организовал «высочайший визит» в свой регион.

Хотя реставрации монархии в 1996 г. и не произошло, монархическая повестка была легитимирована в этот период при существенной поддержке представителей «русской партии» и её наследников в постсоветской элите, которые, очевидно, были готовы «играть в долгую». Например, семья Чавчавадзе оказала огромное влияние на формирование и продвижение молодого Тихона Шевкунова, который уже в 2000-е гг. станет одним из самых влиятельных идеологов РПЦ.