– Бернард, наверное, предпочел бы мюзикл, вроде того что идет в «Друри-лейн», – продолжала Дейдре, отвечая на вопрос матери, – но мюзиклы такие скучные. Сомневаюсь, что я высидела бы до конца.
– Дулкам очень понравилось, – вставила Рода. – И Малькольм собирается повести Филлис на ее день рождения.
– Вот видите, – откликнулась Дейдре. – Боюсь, это просто не мое.
– Я бы сказала, что Бернард высоконравственный молодой человек, – сказала Мейбл, следуя собственному ходу мыслей.
– Что касается меня, ему пока не представился шанс показать себя другим, – бойко возразила Дейдре.
– Нет, милая, но он положительный, – ответила Мейбл, думая про себя: окончил малоизвестную частную школу, потом отличился в армии, а теперь занимает обеспеченную должность в фирме отца… – Он всегда провожает тебя домой и приводит вовремя.
– О да, и только жиденькие поцелуи на прощание. Нет, правда, он не так плох. Мне пора. – Дейдре встала. – Еще не хватало опоздать из-за разговоров про нравственные принципы Бернарда.
– У тебя сегодня много лекций? – спросила Рода.
– Только после полудня. Я думала провести утро в «Фантазии Феликса».
И, возможно, там она столкнется с Марком и Дигби, а те расскажут что-нибудь про Тома Моллоу. Она едва позволяла себе надеяться, что увидит самого Тома.
В автобусе она размышляла, есть ли у Тома высокие нравственные принципы, как у Бернарда. Почему-то она была уверена, что он очаровательно их лишен.
В исследовательском центре она не застала никого и довольно мрачно уселась со своей стопой книг. Она проработала уже около часа, когда дверь распахнулась и вошел профессор Мейнуоринг.
– Мисс Кловис не у вас? – спросил он в пустоту. – Ага, она спряталась в своем святая святых, подальше от позорной суеты низменных толп.
Дейдре, сидевшая за столом совершенно одна (помощница библиотекаря работала с картотекой в дальнем углу), сочла намек несколько несправедливым, но решила, что ответа от нее не требуется, да и вообще сомневалась, способна ли дать адекватный…
– Надеюсь, к чаю я не опоздал? – продолжал профессор Мейнуоринг, обращаясь к помощнице библиотекаря.
Та заверила его, что чай сию минуту заварили, и предложила пройти в кабинет мисс Кловис, где ему непременно нальют чашечку.
– А, пригожая чаевница! – воскликнул он уже в кабинете. – Кажется, де Квинси так ее назвал?
Подергав себя за бороду, он испытующе глянул на библиотекаршу, от чего та захихикала и поспешила исчезнуть.
– Сегодня молодежи опиум не по карману, – деловито сказала мисс Кловис, возможно, не желая задерживаться на теме чая, которая однажды едва не обернулась для нее катастрофой.
– Да, на это даже щедрот Форсайтова гранта не хватит, – рассмеялся профессор Мейнуоринг. – Много уже заявок получили?
Мисс Кловис взяла на себя обязанности секретаря комитета по распределению грантов и от души ими наслаждалась, поскольку они позволяли ей удовлетворять природное любопытство, интерес к людям и стремление устраивать за них их жизни. Иногда возраст, семейное положение и образование позволяли вытащить на свет удивительные вещи. Например, кто бы мог подумать… Она улыбнулась какому-то воспоминанию, а вслух произнесла:
– Поступают понемногу. Комитет уже решил, когда будут проводиться собеседования?
Профессор Мейнуоринг подергал себя за бороду – практически тем же жестом, каким исполняют музыкальное пиццикато.
– Ах, это! У меня в этом году новый план, и, думаю, Фэрфекс и Вер такой одобрят. Вам я его представлю в должное время.
