Она закрыла глаза.
- Все прошло, - Эдди положил ладони на плечи. – Все уже прошло.
- Если бы… некоторые ошибки не исправить. Только и остается думать, как сделать так, чтобы не стало хуже. Сейчас проще. Легче. Я уже перестала думать, что я сделала не так. Почему наша любовь оказалась такой… ненадежной?
Эдди мог бы сказать.
Напомнить.
Про эти вот исчезновения, когда папаша просто уходил, не давая себе труда предупредить. И плевать, что скоро зима, а дров нет. И крыша разобрана, он ведь обещал сделать. В погребах, если не пусто, то почти. А деньги, отложенные на крышу и продукты, исчезли вместе с папашей.
Про возвращения.
Пьяные песни. Крики. Про… другое.
Этот угребок должен был умереть раньше. Определенно.
- Прошлое… мне нужно будет встретиться с ними.
- С кем?
- Для начала с родителями Элоизы. Объяснить. Попросить прощения… не знаю. Наверное, это глупо, но мне действительно нужно их прощение. И… чтобы её похоронили. Под своим именем.
А стало быть, возникнут вопросы.
- Скажи, что это не имеет значения? – попросила матушка.
- Не скажу.
Матушка покачала головой. И Эдди уточнил.
- Тебя будут искать? Ну… если станет понятно, что…
- Будут. Не потому, что так уж обрадуются. Скорее наоборот. Но… моя семья весьма строгих нравов.
- Поэтому ты с ними и не связывалась.
Ведь могла же. Письмо отправить несложно. Даже в их захолустье почтовые фургоны появляются. А то бы и Эдди отвез в какой город, чтоб побольше и поприличней.
- Пожалуй. Хотя… не только. Мне было невыносимо стыдно. И страшно. Это ведь страшно, признаться, что ты стала соучастницей убийства.
- Ты не виновата.
- Виновата. И я, и твой отец, и Элоиза. И те, кто убивал. Мы все виноваты. Но… да, страшно тоже. И не из-за того, что я сделала. Скорее из-за Милисенты. Пусть семья не одобрила брак, но заключен он был по закону. Это не стали бы оспаривать. Однако… мне бы не позволили остаться там. И… Милисента. Её бы забрали.
- Куда?
Матушка не спешила с ответом.
- О моем воскрешении вряд ли объявили бы. Или, возможно, сообщили бы, что я выжила чудом и долго болела, поэтому и скрывали от… друзей семьи. И болела бы я дальше. Весь остаток жизни. Где-нибудь, где… где никто не усомнился бы, что разум мой пострадал в результате того ужасного происшествия. А вот Милисенту… Милисента родилась с даром. С очень ярким даром. А это редкость. И ценность.
Мимо которой семья, которую Эдди уже тихо ненавидел, не прошла бы.
Понятно.
А что могла бы противопоставить бедная вдова? Небось, семья не из простых. Лорды. И леди. И… и связи, конечно. В мире тяжко без связей.
- Я и понадеялась, что мы справимся как-нибудь сами. В конце концов, у нас ведь получалось жить. А… я научилась довольствоваться малым.
Не вышло.
Потому что появился Чарли. И его сестрица. И Змей. И… все остальное.
- А теперь? Что они сделают теперь?
Матушка повернулась к окну спиной.
- Теперь? В том и дело, что теперь они ничего не смогут сделать. А вот я вполне могу потребовать свою долю.
- В чем? – уточнил Эдди, чувствуя, что неприятности приближались.
- Моя семья весьма состоятельна.
Не было печали.
- И так уж повелось, что при рождении каждый… из нашей крови получал в свое распоряжение некоторую сумму. Как правило, она или отправлялась на счет, где и хранилась, или же вкладывалась в семейные предприятия. Или не семейные. Помимо имени и положения, своему мужу я должна была принести около полумиллиона золотом.
