Почти как в сказке - страница 16

Медленно, чтобы не разбудить дремлющего на батарее кота, побрёл в комнату, где сегодня спали маленькая Ася и его маленькая Зоя.

Конечно, Ангел знал, что Зоя – уже давно Зоя Александровна, но так приятно было видеть её такой же маленькой, озорной и белобрысо-кудрявой, как юная Ася.

Две девочки тихо спали возле друг друга: пятилетняя Ася в кроватке, а восьмидесятипятилетняя Зоя – на диванчике рядом, как будто их не разделяло четыре поколения. Нежные лица: одно совсем гладкое, второе – в морщинах, в каждой из которых – целая жизнь. Обе видели цветные новогодние сны, об этом Ангел позаботился.

Чудесная ночь, волшебная. Ничто не могло помешать семье Зои Александровны видеть прекрасные сны.

Но кое-что он просто обязан был сделать.

Ангел сел на пол между двух своих подопечных. И соединил сны Аси и Зои.

За окном снова бумкнуло. Судя по звуку – далеко. Сидя на темной кухне, Зоя зябко сжалась в маленький комочек: воды не было, света тоже, топили одной буржуйкой две квартиры. Мама пока еще не вернулась из госпиталя, где помогала, а дед Матвей пропадал где-то, хотя время близилось к десяти часам вечера, комендантскому часу – значит, скоро прийти должен. Мало кто осадной зимой будет ходить после десяти вечера: холодно, с Невы тянет ветром, темно, только по светящимся в темноте глазам и узнаешь редкого прохожего. А еще ночью ярко видны зарницы вокруг города, словно на небе – стена и не выйти за неё.

Зое стало совсем тоскливо от одиночества и противно от ноющего чувства голода: в детсаду, конечно, выдавали паёк, но этого было так мало, что к вечеру – хоть вой. Пашка, ее друг, говорил, надо попить тёплой водички и спать ложиться пораньше, а вставать попозже – пока спишь, вроде, и есть не хочется. Но сегодня был канун Нового 1944 года, совершенно не хотелось спать. Хотя и новогоднего настроения не было. Как и ёлки.

Дед Матвей подошёл неслышно, пока Зоя незаметно для себя придремала спиной к двери, положив голову на руки. Поставил на стол несколько оплавленных свечей, зажег. Выложил из карманов пару кульков, обёрнутых тряпками. Взял с пустой газовой плиты чайник, и, поскрипывая ручкой, пошёл к соседям – греть. Газа тоже не было.

Зое приснился густой запах хвойных веток: смолисто-сосновый, свежий. Она открыла глаза и решила, что всё ещё спит: перед ней на столе стояла сосновая ветка, на которой висели несколько новогодних шаров и деревянный ангел. Рука сама потянулась к ангелу, сняла его с ветки. Зоя удивленно ощупывала пальцами строганное дерево, кидая взгляды на ветку. Новогоднее чудо, не иначе!

За спиной Зои ахнула вернувшаяся из госпиталя мама.

– Откуда ж такое чудо?

– Дед Мороз принёс, наверное, – прошептала Зоя.

В дверях послышались чуть шаркающие шаги и скрип ручки жестяного чайника.

– Дед Матвей, скорей уж, – улыбнулась мама.

Зоя, наконец, налюбовалась веткой и повернулась к вошедшим на кухню.

– Все деды друг друга знают! Не даром же меня на фронт не взяли: чтобы я тут помогал добрым силам! – подмигнул Зое дед Матвей. – Сейчас будем праздник делать!

Мама Зои погрустнела:

– Да какой уж тут праздник, дед Матвей!.. Зачем всё это?

Тот глянул на неё строго:

– Праздник да молитва придают нашей жизни смысл. В праздник люди добрее друг к другу, в молитве – душа к Богу стремится. Без добра и Бога – какой в жизни смысл? А в доброте да в Боге – кого нам бояться?

Эти слова, так же, как запах сосновых веток и ощущение деревянного ангела в ладони, навсегда врезались в память Зои. И в самые тяжёлые свои моменты, она возвращалась в те секунды снова и снова, ощущая себя маленькой девочкой, внезапно почувствовавшей, как на плечи ей ложится невидимая защита, а на сердце разливается благость и уверенность, что всё будет хорошо.