— Не все, — отвечаю я. — У нас в больнице есть часовня, и могу тебе с уверенностью сказать, что туда захаживают не только пациенты и родственники.
¬— Ты захаживаешь? — пристально глядя мне в глаза, спрашивает Веснушка.
— Нет, — коротко бросаю я, снова переворачиваясь на спину и уставившись в потолок. — Странные ты вопросы задаешь, Олеся. Сама из семьи врачей.
— Мне было интересно твое личное мнение, — признается Веснушка. — Не напрягайся, Страйк, я тоже атеистка.
— А я думал, что ты альтруистка. Не перепутала понятия?
— Нет, но они связаны между собой, — серьезно выдает Олеся. — Ладно, не буду тебя парить, это долгая и нудная тема.
— Сойдет в качестве колыбельной, — усмехнувшись, я поворачиваю голову и выжидающе смотрю на нее. Олеся сменила позу и теперь сидит, привалившись спиной к изголовью и подобрав к груди колени. Одеяло сползло до уровня подмышек, открывая обзор на хрупкие плечи и выступающие ключицы.
Черт, никакого халата на ней нет и купальника тоже. Эта молниеносная мысль прошибает меня насквозь, уничтожая последние надежды на здоровый целомудренный сон. Я аж подскакиваю, ощущая прилив энергии сразу во всех местах, но особенно в том, что скромно прикрыто одеялом. Трэш, мы оба голые в одной кровати, но вместо того, чтобы предаться разврату, беседуем о религии. Ну не идиоты ли?
— Что? — удивляется Олеся, уловив исходящие от меня сексуальные вибрации.
— У тебя там ничего нет? — севшим голосом задаю вопрос, показывая на одеяло.
— Знаешь, это даже звучит обидно. Кое-что есть, пусть и не такое выдающееся, как тебе бы хотелось, — фальшиво возмущается Веснушка, пристально изучая мое лицо, потом медленно соскальзывает взглядом вниз, рассматривает мои плечи и пресс так же скрупулёзно и вдумчиво.
— У меня разносторонние вкусы, Лесь. Не переживай, ты вписываешься, — «успокаиваю» я и сажусь, чтобы облегчить Веснушке задачу, позволив оценить под новым ракурсом все, что находится выше пояса. Мне стесняться абсолютно нечего. Я даже в пятнадцать не страдал от дурацких подростковых комплексов. На хрена, спрашивается? Мордой уродился, рост выше среднего, мышечный тонус в порядке, бицепсы, трицепсы на месте, рельефный намек на пресловутые кубики имеется, ниже пояса тоже все в пределах нормы, с техникой и выдержкой проблем не замечалось. Никто до сих пор не жаловался. Надеюсь, что и Олеся останется довольной и удовлетворенной. И не только бесплатным просмотром моего великолепного мужественного тела (да-да, от скромности не умру). Тем более ей наверняка и сравнить-то особо не с кем.
— Скажи честно, Кравцов. Ты действительно собирался просто спать? — ошарашивает меня Олеся, потянув край моего одеяла на себя. Ее взгляд неотступно следует за сползающей тканью и без намека на стеснение останавливается на моем половом органе, находящемся в состоянии полуготовности. Странно, что он вообще не упал на полшестого. Я сейчас чувствую себя объектом для детального изучения анатомии, а не брутальным самцом.
— Неплохо, но после рассказов Яны и Марины я ожидала большего, — нагло заявляет малолетняя стерва.
— Каких еще рассказов? — раздраженно уточняю я, впервые в жизни испытывая острое желание прикрыть свои причиндалы от оценивающего женского взгляда.
— Разных, они только о тебе и болтали, — ухмыляется она, взглянув, наконец, мне в лицо. — С Мариной все понятно, а с Яной я до конца не уверена. Подозреваю, что инцидент намечался, но что-то пошло не так, и в итоге секса не случилось.
