Почти подруги - страница 14

Надвинулась темная коробка какого-то здания, женщина потянула на себя железную дверь, слабо освещенную лиловым фонарем, и исчезла внутри. Але хотелось догнать ее и крикнуть: «Да возьмите же меня! Я вам что угодно сыграю, и глаза у меня чистые – во! Хоть в микроскоп изучайте!» Но она уже поняла, что в мире кино решающую роль играют рекомендации. Без заветных слов: «Я от такого-то» на нее даже смотреть не станут. Максимум, на который она может надеяться, – это ролька на полминуты: современное «кушать подано», медсестра, встрепенувшаяся: «Он очнулся!», смеющаяся школьница, просвистевшая через кадр на роликовых коньках… На такие роли набирали по объявлениям, на такие кастинги она ходила.

А что, если… Аля задумалась, а потом с легкой дрожью под коленками открыла дверь. После тамбура был проход к лестнице прямо и коридор направо. По лестнице спускался мужчина с кепкой в руке, Аля спросила его:

– Не подскажете, где кастинг проходит? Углова кастинг-директор.

– Татьяна Углова? На втором этаже. Увидите, не заблудитесь, – усмехнулся мужчина.

Аля поблагодарила его и поспешила на второй этаж. Сразу стало ясно, что да – заблудиться невозможно. Коридор был набит красотой, как цветочный киоск – букетами. Блондинки, шатенки, русые, даже одна рыжая… Миниатюрные и высокие, тростинки и с формами, девушки прохаживались, сидели на стульях вдоль стен и на подоконниках. Развешанные по стенам застекленные метровые киноафиши отражали и умножали их глаза, горевшие волчьим нетерпением.

Аля нервно сглотнула и обвела взглядом коридор.

«Если отбирают за внешность, то я на пятом месте… или даже восьмом… А если по таланту – я всех порву, как Тузик грелку!»

В дальнем конце коридора стоял серый стол с компьютерным монитором, за ним сидела женщина, за которой пришла сюда Аля. Она сбросила куртку-кокон, в безжалостном свете офисных ламп на ее моложавом лице были заметны морщины. Аля сжала-разжала кулак. Ей предстоит сыграть крохотную рольку. На полминутки, легкотня. Начнем?

– Здравствуйте! – формально улыбнулась она «пчелке». – Я на кастинг к Татьяне Угловой. Я от Екатерины Жуковой, продюсера.

– От Жуковой? – нахмурилась женщина.

– Я сегодня с ней говорила, она обещала, – Аля подбавила в голос озадаченности. – Она, наверно, не сама звонила, она своей помощнице, Варваре, сказала позвонить…

– Ладно, – прервала «пчелка» и занесла ручку над блокнотом. – Фамилия ваша?

Каждый день в Москве придумываются тысячи историй. И этот день не был исключением. Корреспондент еженедельника «Скандалы» писал почти правдивый материал о полутораметровых крысах, захвативших здание Совета Федерации (вероятно, они пробрались туда по тоннелям секретного метро). Популярнейший блогер Настя Малинка, почесывая волосатое пузо, кропал еще один пост о буднях столичной стриптизерши от первого лица. Пятеро русских поклонников «Спартака» и пятеро дагестанцев с обостренным чувством чести, задержанные за драку, с жаром доказывали в отделении полиции, что тихо шли мимо и никого не трогали, когда противная сторона облила их помойной бранью, толкнула, пихнула, дала в зубы и стала пинать ногами, и ничего не оставалось, как только защищаться.

Пятиклассник Егор сочинял сказку о веселом фиолетовом бобре, влюбившемся в личинку майского жука. Копирайтерша всеядного рекламного агентства ссутулилась перед компьютером, уставившись в никуда, пока в ее покрытой серыми дредами голове зарождалась фантасмагория о тотальной победе над простудой препарата «Неболин» (на деле побеждавшего болезнь силой плацебо). Маститый сценарист Азарский по дороге на интервью ощутил непреодолимое желание развернуть машину и поехать обратно домой; «за» было острое чувство «остобрындело!», «против» – то, что об интервью его в последние годы просили нечасто. Он затормозил у троллейбусной остановки, набрал журналистку и с ходу соорудил для нее весомое объяснение: застрял на даче под Яхромой, полетела подвеска, великодушно просит извинить. Было ли, не было? И не такое бывает.