С картами было проще – играли в известного мне с детства «Фараона», или «Польского дурака», по сути – это была версия игры «101». На Корабле эту игру именовали на английский манер – «last card», по одному из правил: когда у игрока остается на руках одна карта, он обязан вслух произнести «последняя карта», или «last card». Если он этого не сделал, а ход перешел к следующему игроку, то промолчавший берет из колоды пять карт, а игра продолжается своим ходом.
Если на занятии выстраивалась нужная атмосфера, то Дей предлагала прочесть что-нибудь из дневников Кости. Читали сразу по нескольку глав, а мне казалось, что так делать не нужно – лучше читать понемногу, но пытаться внутренне понять прочитанное, а не гнать хорошо уже известный группе текст скороговоркой. Тогда же я услышал записки Марины Московской, о которой было известно, что «она много путешествовала с Командой». Записки открывались фрагментом лекции Владимира Григорьевича; первые строки настолько хорошо ложились на мое внутреннее самоощущение, что я запомнил их и жил ими порядка десяти лет: «Герметический закон очень суровый, это Путь героев. Двигаться вперед по этому Пути может только узкий круг избранных».
На тот момент Звездочет характеризовал Дей так: «Дей все про всех знает!». В группе она занимала особое положение, информация к ней стекалась отовсюду, и когда в последующих странствиях мне случалось раздобыть какие-нибудь интересные тексты, я сразу же отправлял их ей. Однако, всезнайство было осложнено неболтливостью и Путем воина с его железной дисциплиной, и иногда узнать от Дейдры какую-то конкретику было практически невозможно. Тем более, что в расспросах я не был настойчив, а выспрашивать не умел.
По счастью, неболтливость не распространялась на Школьные доктрины. Некоторые из них в ее изложении звучали так:
Князь мира сего двулик: одна его грань это Бафомет (материальная жизнь и довольство ею), другая – Люцифер (нужно отрекаться от всего земного и идти к звездам). Адвайта – это учение, созданное Бафометом против Люцифера, что все, якобы, духовное, ничего не нужно, никаких стремлений.
В Светлом токе развитие начинается с того, что ученик в первую очередь проходит магическую стабилизацию: учится быть устойчивым к внешним влияниям, растит бытие. Только после этого следует стабилизация мистическая – развитие и укрепление способности не терять связь с Источником, со своей Школой. В Темном токе ситуация иная: в первую очередь ученик стабилизируется мистически, и только потом магически.
В записках Марины Московской о магической стабилизации было сказано следующее: «Это когда человек везде и всегда один и тот же: не меняет своих взглядов, идеологии, не подстраивается под других людей, их взгляды и идеологию. Не размывается».
Дей старалась держать на занятиях Школьную атмосферу; через общение с Дей, через занятия, через общение с другими приморцами и изучение доктрин я постепенно приобщался к Школе. И не всегда объяснения представали в виде лекций.
Как-то раз возвращались из поездки к Валентину, и что-то случилось с машиной Лепихиной. Мы вынуждены были остановиться, и практически сразу рядом притормозил какой-то мужчина, предложил свою помощь. Но Лепихина отмахнулась, мужчина уехал, и тут же раздался голос Дей:
– Ты ведь жест лажаешь! – отказываться от предложений, который делает окружающий мир, считалось моветоном. Поломка была ерундовой, Лепихина быстро устранила ее, и мы продолжили путь.
