– А что говорит по этому поводу мэр?
– А что ему говорить, Мишенька? Любимчик мэров. Что? Ведь землица та не наша Югорская. Хотя и это все слухи.
– Да, да, если бы он этими делами занимался, то разве жил бы в этой голубятне? – кивнув на дом, сказал Михаил.
– А зачем ему торопиться, батька-то его уже на ладан дышит.
– То есть?
– Да привезли его из лесу, побитого. Говорят, медведь порвал мужика, отправить в Тюмень хотели, но доктора опасаются, что сердце может не выдержать перелета.
– А где ж он так?
– Да кто-то слушок пустил, что каких-то гостей в лес повез, да на шатуна-подранка вышли, вот и порвал его.
– Шатуна? Так уже два месяца весна.
– Ну, так говорят. А если говорят, то, значит, чем-то тот мишка от своих собратьев отличается.
– Ну, а если подранок, то да. А кто же еще с ним был?
– Мишенька, о таких людях лишнего не говорят, – стукнул по периле балкона Игорь. – А его Федька, когда узнал про это, запил. Говорят, что ему таксисты только водку возят, больше никого к себе не пускает. А вчера вроде говорили, что к нему несколько парней заезжали на «форде», огромном таком, больше «хаммера». Видно, из Тюмени или из Екатеринбурга бандиты.
– Ну и…
– Все, Миша, все, жизнь покажет, как дела будут дальше складываться. Там, внизу, у его подъезда даже пара полицейских в гражданке дежурит. Что-то там не все по-хорошему, видно, происходит. И мэр наш себе места не находит. Да еще и сын его пропал. Связано ли это между собой или нет, трудно сказать. Хотя… – Игорь прикурил сигарету и, откашлявшись, продолжил: – Хотя Витька – это Витька, он с детства помешан на своих раскопках. Слышал, что он уже не раз так пропадал и после этого через месяц-два появлялся на свет божий с кучей различных находок, так сказать. Вот моя жинка за неубранную битую посуду мне уши поотрывала бы, а этот только тем и живет, что со столов наших предков ее в музей тащит, – сплюнул Игорь. – Не знаю, как его только Инга выносит.
– Да у нее вроде бизнес немаленький, а с ним и не до мужа.
– Ну, может, и так. Баба падкая на юнцов.
– Сам бы, наверное, хотел быть между ними.
– Ха, – громко усмехнулся Игорь. – Ну, кто чем болеет, тот о том и говорит. – И похлопал по плечу Михаила. – Ну ладно, не обижайся, давай немножко провожу тебя, а то если шеф вызывает с утра, то…
4
Звонок от Алексея Мишурина был неожиданным. Как раз в тот момент произошел, когда Михаил поравнялся с больницей.
В реанимации из шести коек было прохладно и резко пахло лекарствами. Закрыв шторой кровать, на которой лежало израненное, забинтованное до головы тело Бориса Пантелеймоновича, Алексей подтолкнул Михаила к кровати больного и встал сзади, чтобы не мешать ему.
Филиппов долго рассматривал Балабанова, пытаясь настроиться на работу с этим человеком. Но никак не мог этого сделать, в голову лезли неприятные воспоминания об Пантелеймоновиче. Вернее, антипатия, которая рождалась из слухов о нем. То, говорили, что Балабанов еще в девяностых годах выдавил в городе всех частных торговцев спиртным. Делал их инвалидами или вообще «убирал». А сейчас, говорят, стал главным поставщиком продуктов в город, содержит пару крупных магазинов, кафе, рестораны. Года три назад здесь побывали его конкуренты, но Пантелеймонович выкрутился и сейчас продолжает заниматься своими делами.
