Что ж, в этом несостоявшиеся убийцы правы: представитель Вегонуса ответит однозначно. Только вот как именно? Над этим стоит подумать. Он, конечно, получил такой же приказ от Вегонуса, но это уже был его выбор – выполнять или нет. Мог и уволиться, не рисковать. Небось ситуация с Вэйло в Могилёве внутри гильдии не тайна – сам же Вэйло и мог слухи о своём увольнении распустить. И о том, что ему предшествовало. Псковский же, имени которого и знать не желалось, от кормушки отстраняться не захотел. Так как? Проще всего, да и спокойней без лишних хлопот передать дело в Островскую полицию – они там после перетряски без всякой волокиты возьмутся за расследование и даже доведение виновных до суда. Тем более, что виновные вовсе не из благородного сословия. Но слова призрака Стрижакова засели в голове крепко: теперь всякое лыко ему в строку будет, чуть мелькнёт фамилия Гамаюнова в официальных отчётах или справках, сразу «раскопки» начнутся. Стало быть, самому придётся действовать. Без формальностей, и чтобы до Вегонуса дошло, что не стоит метать молнии угроз.
Тут и Максим вернулся, довольно оптимистично настроенный. Бароны Шишкин и Русаков своего сюзерена ненавидели, но вассальный договор, составленный неведомо когда, не давал возможности противиться всяким нелепостям, в том числе и низкой оплате тех, кто работал на графских рудниках. О высоких налогах – на грани дозволенного имперскими законами – и говорить не приходилось. И рокош не объявишь: Коростелёвы были крайне неразборчивы в средствах наказаний, да и богатство позволяло купить массу таких же неразборчивых наёмников. С другой стороны, бароны находились в некоторой даже растерянности: постоянное пребывание значительного количества людей на рудниках графа определяло ситуацию, при которой эти люди в баронствах и не требовались. Создавать новые рабочие места для своих, в целом-то, не проблема, только времени нужно немало. А тут очень кстати предложение Гамаюновых. Пусть пока и требовалось всего по двенадцать человек от баронства, но всё дома легче, да ещё и деньги обещаны приличные против графских. Двадцать четыре человека Максим и доставил – по шесть человек к рудникам и в поместье. Оружием и продуктами охранников обеспечивали их бароны на время до полного освоения земель Гамаюновыми.
Решили с Натальей Ивановной разделиться: делать ей ни в Пскове, ни в Изборске нечего. Не с представителем же Вегонуса баронессе разбираться, а со Стратимовыми как Глеб начинал общение, так пускай сам и продолжает. Она задержится здесь, чтобы проконтролировать начало работы охранников, а после с Евсеем двинется в свою Молотовку. Кстати, насчёт «здесь» – пора бы и название новым землям дать, чтобы выветрить из сознания людей эпоху Коростелёвых. На просьбу подумать Наталья Ивановна величественно обвела рукой горизонт.
– Думаю я пока одно, барон. Именно, что с этим приобретением будешь разбираться ты. Может, и жить тут устроишься с моими правнуками. Вот и называй, как хочешь.
– Вот и назову это место Правнуково, – обиделся Глеб. – Снова твои намёки…
– Не намёки, а прямые пожелания, – не согласилась бабушка. – А название мне нравится, только длинное оно. Назови просто Внуково – вот тебе и причина в Псков вернуться, чтобы это наименование в реестр канцелярский внести.
Дельное, между прочим, предложение-то!
По необходимости взяли две машины: в одной Глеб с Максимом и двумя пленниками, в другой – Руденко с Васильевым везли таких же «пассажиров». Если баронесса с остальной своей охраной их из Изборска не дождётся, то, учитывая конфискованный транспорт, до дома доедут спокойно.
