Чем дальше, тем чаще попадались миражи. Он уже использовал горсть камней-самоцветов, белые павлиньи и ещё какие-то перья, множество семянок и сухих экзотических растений, сушёные листья, бобы и горошины, жемчужину и кусочек перламутра. И даже кусочек кожи крокодила. В этот раз он пришёлся куда надо. Он истратил все запасы безделушек. В мешке ничего не оставалось кроме одежды и мелких личных вещей. Да ещё завязанные в узелок пустые мешочки и рисовая бумага от обёрток безделушек. Тесфаус не знал, почему их оставлял. Выбросить всегда успеет.
Уже сбился со счёта в днях пути. Вроде бы неделю или больше. Еда кончилась. В мешке последний кусок чёрствой лепёшки и немного воды в плоской фляжке из тыквы. Торопился к следующему оазису, чтобы набрать воды. Башмаки порвались, не выдержав раскалённых песков. Теперь переобулся в пигги и ноги нестерпимо жарило от облегающих до колен кожаных голенищ. У оазиса сел отдохнуть, увидел плоды похожие на груши. С удовольствием съел парочку и отщипнул кусочек лепёшки. Запил водой. Спустился к озеру, пополнить запас воды, но успел набрать только пол фляжки, когда заметил движение в воде. Рванул к своим вещам. Пошарил рукой внутри мешка и вынул свёрток. Развязал его и несколько смятых от сворачивания листков рисовой бумаги показали, что сейчас пригодятся. Только для чего? Оглянулся на озеро и замер. Над водой поднялись густой щёткой стебли какого-то растения.
Тесфаус облегчённо выдохнул, что не крокодил или какое другое существо. бросил в воду пульсирующие мятые листы и вода поглотила их. Следом растения выбросили вверх стрелки и те разветвились метёлками. Неужели это рис? Но разглядеть не удалось, потому что снова Тесфауса окружали пески. Он чертыхнулся, что хотя бы воды набрал. Ведь неизвестно когда следующий оазис.
Рассмотрел мешочки, в которых были упакованы безделушки. Похоже на лён или пеньку. Значит что-то подобное его ожидает. Так и пригодились.
Приближалась ночь, а оазиса или похожего места ещё не появлялось на горизонте. В темноте пришлось идти не останавливаясь. Хорошо, что свет шара полной луны служил вместо фонаря. Показались пики гор и Тесфаус прибавил шаг. Усталость давала о себе знать и хотелось побыстрей разобраться с тем, что могло ожидать в очередном мираже. Беспокоило только то, что ничего у него не осталось из безделушек. Придётся полагаться только на милость Со́лиса и свою ловкость.
По удачно пологому склону горного кряжа взобрался наверх. Ветер обдувал его измученное зноем и палящим солнцем тело. Тесфаус уже изрядно оброс. Появились первые ростки усов и наметились волоски на подбородке. Рассуждая вслух сам с собой, Тесфаус заметил, что его голос окончательно окреп и появились бархатистые нотки, каким был голос отца. Тесфаус давно перестал себя чувствовать юнцом, а жизнь и события последних кругов соло закалили его.
Он стоял на дрожащих ногах, осматривая вид внизу. Горы, как и во всех встреченных им подобных миражах, стояли кольцом вокруг озера. Надо бы набрать хоть немного воды, ведь неизвестно, какое очередное испытание его может здесь ожидать. А оказаться без воды в пустыне равно смерти.
Осторожно ступая, спустился вниз, подошёл к воде и опустил флягу в воду. Пока вода набиралась оглянулся по сторонам и заодно в тёмные воды озера. И резко отпрыгнул… В озере отражалась луна и первые звёзды…
Это не был мираж. Но куда он зашёл? Место совершенно пустынное. Отдельные кустики и кривенькие деревья, выросшие среди камней, шелестели листвой. Беспокойный, настораживающий шелест. Тесфаус закрыл фляжку и сунул в мешок.
