– Ну и совпадение! – удивился Ромео.
Они брели по тротуару и слушали песню. А потом начался дождь, и им пришлось бежать в первый попавшийся отель, которым оказался пятизвездочный «Four Seasons».
Василисе было неловко от того, что ее новому другу пришлось изрядно потратиться на номер, хоть он и уверял ее в том, что всё в порядке. Как настоящий джентльмен, Ромео лег спать на диван в гостиной, а она сладко проспала остаток ночи в мягкой, уютной постели, с которой утром расставалась не без сожаления.
В колледже они договорились встретиться перед ланчем на лужайке возле кафетерия и разошлись по классам.
Разговор с руководителем группы и представителем фирмы «Элизабет Джексон Организейшн», которая принимала иностранных школьников и студентов, закончился благополучно. Василисе поменяли приемных родителей. На сей раз ей досталась замечательная семья в лице молодой женщины Сэнди и ее тринадцатилетней дочери Кэрол, а ее комната на втором этаже напоминала самый настоящий домик Барби – всё в ней было в розовато-сиреневой гамме, таким же милым, уютным и жизнерадостным, как и сами хозяева дома. Здесь на стене напротив кровати с балдахином висел плазменный телевизор, а Сэнди, чтобы сгладить впечатление об английском негостеприимстве, была готова возить юную гостью в колледж на машине и готовить исключительно те блюда, которые ей нравились. О таком можно было только мечтать.
После занятий Василиса поспешила на лужайку на встречу с Ромео. Это было странное чувство – расстались всего пару часов назад, а ей уже хотелось поскорее встретиться с ним вновь и почувствовать на себе согревающий душу взгляд его смеющихся карих глаз, от которого она млела.
И снова по соседству оказались те самые ребята из России.
– О, вон та француженка, с которой Ромка провел сегодня ночь! Он какой-то уставший пришел, не выспался. Наверное, до утра развлекались! – рассмеялся кто-то из них.
От услышанного Василиса окаменела.
– Эй, ты что несешь, придурок?! – крикнула она на своем родном языке.
– Ты говоришь по-русски?!? – обомлели ее соотечественники.
– Ха! Естественно! А ну, повтори, что ты там про меня сказал, гаденыш!
В это время к ним подошел Ромео. Он тоже не поверил своим ушам, услышав, как его милая французская подружка возмущается на чистом русском. Итальянец растерянно переводил взгляд с девушки на своих друзей и обратно.
– Marie-Antoinette, do you speak Russian?!
– Ромка, ты ж видишь, она шпарит по-русски не хуже нас!
– Ромка?! – Василиса повернулась к нему с пылающим лицом, ее глаза метали молнии. – Так значит, ты тоже русский?
– А ты не француженка! – сделал вывод он.
– Брехун! Еще и про Иракли заливал! Что ты им там про меня наговорил? Что мы с тобой развлекались до утра?! – она продолжала возмущаться. – Придурок!
Василиса влепила ему оплеуху и зашагала прочь по лужайке.
– Мария-Антуанетта, или как там тебя, подожди! Дай мне сказать! – Рома потер щеку и побежал следом за ней.
– Знать ничего не хочу! И слушать тоже. Всё, чао, ариведерчи!
– Маша-Тоня, да постой же! Я им ничего не говорил! Они сами видели, как мы вместе ушли из Макдака, а потом я не пришел ночевать в кампус, вот они и нафантазировали себе. Я ни слова им не сказал про тебя! Я скоро уезжаю, давай не будем ссориться.
– Уезжаешь? Скатертью дорожка, лживый Пиноккио! И никакая я тебе не Маша-Тоня!
В тот же день Василиса демонстративно начала кокетничать с настоящим итальянцем Пауло из своей группы. После занятий студенты отправились в тематический парк развлечений Thorpe Park в графстве Суррей. Группа Ромео, то есть Ромы, тоже там была, и он намеревался подойти к ней, чтобы объясниться еще раз, но, увидев ее под ручку с итальянским мачо, махнул рукой и отправился развлекаться на аттракционах вместе с друзьями. А через пару дней его группа из Москвы вернулась в Россию.
