Читать онлайн Ольга Истомина - Под маской. В плену иллюзий

– Наша следующая воспитанница. Амара Грейвз. Обучена грамоте, готовит, убирает, стирает.

Стоило выйти на помост, как в меня тут же впились чужие взгляды. Цепкие и жадные, почти сразу ставшие брезгливыми и равнодушными. Еще бы. Тощая, с криво обрезанными волосами и разноцветными глазами, я не выглядела привлекательным товаром.

– Дам двадцать монет, – объявил Толстый Крыс, заставив меня мысленно выдохнуть.

Пузатому краснощекому мужчине подчинялись все местные нищие. Конечно, то еще удовольствие сидеть с утра до ночи под открытым небом в лохмотьях, с нарисованными струпьями и оспинками на лице, но лучше уже просить милостыню у прохожих, чем предлагать им купить себя.

– Двадцать пять, – лениво перебила ставку Кляча, седая старуха и владелица захудалого трактира «Ломовая лошадь».

Мыть посуду и убирать комнаты было бы не самым плохим вариантом, но подобная удача мне почти не светила. За вечер Кляча уже успела купить пятерых работниц, шестая ей не особо требовалась, зато поспорить с Крысом было одном из любимых занятий старухи.

– Амара – настоящее сокровище. Да что там – рубин! Вы только посмотрите, как сияют ее волосы – чем не красное золото! – соловьем разливался господин Никорс, один из управляющих приютом. – А какие глаза! Подобного уникального оттенка больше не встретить. Уж поверьте, Амара станет выгодным вложением и сполна отработает каждую монету.

Наверное, если бы не вся кошмарность ситуации, я бы расхохоталась. Чего скрывать, за все почти восемнадцать лет в приюте мне не приходилось слышать столько комплиментов, как за сегодняшний вечер. Оно и немудрено, чтобы сбыть с рук залежалый товар, его следовало расхвалить как можно лучше.

Конечно, официально сейчас продавали не меня. Рабства в стране давно не существовало, так что поводом для торга служил мой трудовой контракт. Заботясь о сиротах, государство обязывало приюты не только содержать детей, но и устроить на работу по достижению восемнадцатилетнего возраста. На бумаге звучало хорошо, в реальности же требования закона соблюдали единицы. И, увы, директор «Душевной обители» не входил в их число.

Наш приют располагался на окраине столицы и более унылого, мрачного и безрадостного места было не найти. Воспитатели и управляющие здесь заботились лишь о видимости соблюдения приличий. Чтобы добиться послушания, частенько нас морили голодом, запирали в карцере или пороли. Учили, впрочем, на совесть, ведь чем больше всего умеет воспитанник, тем дороже можно его продать.

Покупатели же по большей части были сомнительными. Владельцы злачных постоялых дворов, кабаков, борделей…. И хоть закон заставлял следить за судьбой воспитанников еще в течение года, директору на это требование было плевать, его интересовали только деньги. Бумаги же он мастерски подделывал, выставляя все так, словно все сироты благополучно устроились и живут, припеваючи.

Для нас, правда, тоже оставалась крохотная лазейка. Если предложенная приютом работа не устраивала, от нее можно было откупиться, выплатив сумму, потраченную на свое содержание. Увы, отступные выходили баснословными. За все время, пока я жила в приюте, только нескольким воспитанникам повезло скопить нужное количество монет. Чаще всего девушки старались заранее найти подходящее место работы и сговаривались с потенциальными нанимателями, чтобы те их выкупили.

У меня же не было и этого шанса. Я отчаянно мечтала о работе служанки в каком-нибудь приличном месте, но мои глаза, правый карего цвета и левый зеленого, напрочь отпугивали всех нормальных людей.

– Пусть покрутится! – велел незнакомый патлатый мужчина с сально блестящими глазами.

Я сглотнула. На мне и без того было короткое платье, открывающее руки и ноги. Едва не облизывающийся мужчина смотрел так, словно желал сорвать с меня не только тонкую ткань, но и саму кожу. Чувствовать себя неодушевленной вещью было дико унизительно, но и показывать характер строго запрещалось. Накануне торгов Никорс предупредил: с того, кто не будет любезен с гостями, после спустит три шкуры. И для управляющего это была отнюдь не фигура речи.

– И подойдет поближе, хочу пощупать, есть ли там что кроме костей, – стоило выполнить прошлый приказ, потребовал покупатель.

– Конечно, господин, – от насквозь фальшивой улыбки свело щеки.

Чувствуя, как мужчина жадно облапывает мое тело, я старалась глубоко дышать и молилась лишь о том, чтобы не стошнило от омерзения.

– Амара также щедро одарена богами. У нее есть магический дар целительства, благодаря которому она никогда не болела, а все ссадины и синяки заживают втрое быстрее, чем у обычного человека, – самое сладкое, Никорс разумеется, оставил на десерт.

– Втрое быстрее? – словно бы дремавший Хорек прищурился, окидывая меня совсем другим взглядом.

По коже побежали мурашки. Владельца публичного дома боялись абсолютно все девушки. Лучше было сразу перегрызть себе вены, чем угодить к нему в кабалу. Поговаривали, в его заведении с девушками разрешалось творить абсолютно все, в том числе калечить и убивать. И то, что за новым «товаром» Хорек являлся каждый год, неизменно скупая едва не половину самых красивых и фигуристых выпускниц, лишь подтверждало слухи.

– Вы не пожалеете, если приобретете контракт Амары. Она способная, быстро учится всему новому, – почуяв, что любопытство мужчины не праздное, усилил нажим Никорс. – Пусть вас не обманывают ее покладистость, коготки Амара показывать умеет. Это как раз то, что любят ваши клиенты.

Если бы я верила в богов, то сейчас бы вовсю возносила одну молитву за другой, умоляя спасти меня от жуткой участи. Увы, небесные покровители ни разу не снизошли до моих просьб, так что глупо было ожидать их помощи сейчас.

«Сбегу. Хоть на этот свет, хоть на тот, но продажной девкой не стану».

– Сто монет, – бросил Хорек.

– Принято! – не надеясь выручить за меня и половину суммы, поспешно объявил Никорс.

– Разбрасывайтесь деньгами, на вас не похоже, – с затаенной завистью глядя на мужчину, хихикнула Кляча.

– Ничего, она отработает каждую, – Хорек осклабился, обнажив мелкие острые зубы, я же ощутила, как на шее удавкой затягивается невидимый  ошейник.

Вынырнув из сна, я резко села в постели, схватилась за горло. Казалось, фантомный ошейник продолжает душить меня.

«Это кошмар. Всего лишь кошмар. Все давно в прошлом».

Дрожащими пальцами стерев испарину со лба, я сделала медленный, глубокий вдох. Очень хотелось ущипнуть себя за руку. Не прогоняя остатки сновидения, а убеждаясь, что не сплю прямо сейчас и огромная, богато обставленная спальня, в которой я спала уже вторую ночь, не плод моего воображения.

В тот вечер Никорс так и не успел продать мой контракт. В приют неожиданно нагрянула стража. Оказалось, директор не только продавал воспитанников, но и похищал маленьких детей у родителей, выдавая их за подброшенных сирот.

Узнав о подобном, его величество взял дело под свой контроль. В результате все уже заключенные сделки были аннулированы, а воспитанников устроили в новые приюты. У некоторых и вовсе появились настоящие семьи. Одних пожелали усыновить неравнодушные жители, других, тех самых украденных детей, отыскали родители.

Именно это случилось и со мной. Причем если появление стражников в тот самый момент, когда считанные минуты отделяли меня от участи бесправной рабыни, уже само по себе было настоящим чудом, то случившееся потом выходило за пределы возможного. Магическая проверка показала, что я принадлежу к роду Хардингов.

Когда целитель озвучил вердикт, я подумала, будто ослышалась. Чего скрывать, все приютские дети мечтали, чтобы их родители оказались знатными и богатыми людьми, по роковой случайности вынужденные расстаться с любимым отпрыском, вот только лишь мое желание действительно сбылось. Анализ проверяли целых пять раз, но ошибки не было. Я оказалась дочерью герцога Фердинарда Хардинга, обладателя одного из древнейшего и знатнейшего титула во всей стране. Увы, лорд давно умер, так что меня отправили к его родственникам, рассудив, что новая герцогская чета не откажется приютить нашедшуюся родню.

Я как раз была уверена, что аристократы сразу велят вышвырнуть «находку» за порог, больно то им нужна под своей крышей приютская нищенка с сомнительной репутацией, но меня встретили очень любезно. Предоставили комнату, накупили целую кучу вещей, даже личную горничную выделили! В общем, моя жизнь сделала головокружительный поворот, превратив сиротку в самую настоящую принцессу. Вот только я до сих пор боялась поверить, что происходящее мне не мерещится, слишком уж чудесным было все вокруг. Куда вероятнее казалось, что Хорек купил мой контракт и теперь я лежала в крохотной комнатке, опоенная дурманящими зельями и парящая в грезах в то время, как очередной клиент издевался над моим безвольным телом.

– Госпожа, вы проснулись? – в комнату заглянула горничная.

– Да, заходите, миссис Ривера, – несмотря на то, что мне ее представили как Трикси, тыкать взрослой женщине не позволяло воспитание.

– Беатрикс. Аристократы не обращаются к прислуге по фамилии, вы теперь леди, привыкайте говорить правильно, – сдвинув брови, строго поправила горничная. – Вставайте. Завтрак скоро подадут.

Пройдя через всю комнату, Беатрикс раздвинула шторы и распахнула оконные створки, впуская солнечные лучи и свежий воздух. Я наблюдала за действиями женщины со смешанными чувствами. Узнав, что теперь ей будет прислуживать личная горничная, любая приютская девчонка пришла бы в восторг, вот только мне служанка не нравилась. Среднего роста, худощавая, с острым лицом и тонкими губами, она ужасно напоминала воспитательницу, которую мы иначе как Грымзой не называли. Причем умом понимания, что в отличие от нее, Беатрикс не станет бить меня линейкой по пальцам, я все равно не могла избавиться от страха.

– Да вы вспотели, – изогнув бровь, неодобрительно заметила горничная. – Я приготовлю ванну.

Зато ванная комната была отдельным предметом для моих восторгов. В приюте вечно не хватало денег на починку труб, и мыться приходилось ледяной водой, в крохотных тазиках. Здесь же в огромной ванной можно было плавать. От разнообразия пузырьков и флаконов с мылом рябило в глаза. Если бы не горничная, помогающая мне во время купания, я лежала бы в горячей воде до самого вечера. Заставлять же женщину ждать было стыдно, поэтому я не стала задерживаться дольше необходимого.

Одеваться также полагалось с помощью Беатрикс. Мои новые платья были потрясающими. Безумно, просто невероятно красивыми! Маленькая девочка внутри меня буквально визжала от восторга и требовала перемерить все-все-все, но я не могла назвать их своими. Не покидало ощущение, что в любой момент сказка закончится и платья заберут. Немудрено, что в первый день я боялась лишний раз пошевелиться, чтобы случайно не измять или упаси боги, испортить дорогущий наряд. В отличие от приютского, платье сидело точно по фигуре, нигде не кололо и не жало, ткань же была такой мягкой, что хотелось гладить ее словно домашнего питомца.

Когда я спустилась к завтраку, герцогская чета  уже сидела за столом. Это было вполне ожидаемо, ведь и дом и столовая в частности принадлежали им, но не успев морально приготовиться к встрече, я все равно опешила.

– Д-доброе утро, ваши светлости, – чувствуя, как пылают щеки, залившись краской, я изобразила неумелый реверанс.