– Девочки, только не подходите близко к краю, держитесь меня.
Я с восторгом наблюдала, как кипит жизнь внизу. Люди казались маленькими, словно муравьи. Сестра оглядывалась по сторонам.
– Может, присядем вон под тем деревом и немного переведем дух? – тихо спросила она.
– Ну что ж, если вы подустали, давайте немного посидим, – ответил отец.
Он оглянулся, чтобы посмотреть на дерево, которое выбрала Евангелия, и пока осматривался, она легонько толкнула меня в бок и шепнула:
– Подойдем поближе? На откосе обзор лучше.
И я последовала за ней. Когда я подошла к обрыву так близко, что у меня захватило дух, она вдруг сделала мне подножку, и я стала падать в пропасть. Она успела схватить меня за руку, не дав тем самым упасть, и кликнула отца. Отец подбежал к нам с ужасом на лице, подхватил меня и унес подальше от бездны.
– Я говорила, что не стоит этого делать, но она меня не слушала, – сказала встревоженным голосом Евангелия.
– Господи, о чем ты думала, Анна? А если бы твоей сестры рядом не оказалось? – отец обнимал меня и целовал в лоб.
– Но ведь это неправда, это она затащила меня на край горы и поставила подножку, – сказала я.
– Что? Ты, верно, шутишь? Зачем мне это делать? – обиженно спросила сестра.
– И правда, Анна, что с тобой вдруг случилось? Быть может, ты запнулась совершенно случайно?
– Но я вовсе не наговариваю. А говорю как есть.
Евангелия расплакалась.
– Что я тебе такого сделала? – не унималась сестра. – Это из-за того, что вчера я съела все ягоды, которые собрала для нас няня? Ну так прости меня, я просто была очень голодна и не думала, что ты окажешься злопамятной из-за такого пустяка.
– Анна, прошу тебя, извинись перед своей сестрой. Зачем ты довела ее до слез? Она ведь упасла тебя от гибели. Я уверен, что даже если она и сделала тебе подножку, то это было не специально.
В тот день мое отношение к ней изменилось. И все ее пакости я уже приписывала ее скверному характеру, нежели воле событий. А в глазах отца с того дня она еще больше утвердилась в образе ангела во плоти.
Когда мы стояли на горе и Евангелия начала плакать, погода снова испортилась. Сгустились тучи, и начался дождь. Отец, однако, ничего не заподозрив, быстро повел нас к дому, а я уже тогда начала предполагать, что с ней что-то не так. Всю дорогу, пока мы бежали под дождем в сторону дома, я не проронила ни слова, а сестра моя, напротив, была чересчур весела. Она держала отца за руку и смеялась, перепрыгивая лужи. Когда же мы наконец добрались, я молча поднялась прямиком к себе в комнату.
– Что случилось, Аннушка? Неужели вас так огорчило то, что вы попали под дождь? Да на вас лица нет, – спросила няня, входя в комнату. – Быть может, вы простудились?
– Нет, няня. Виной всему моя сестра. Мне кажется, она меня совсем не любит.
Сидя на кровати, я повернулась к ней спиной.
– С чего вы это взяли?
Она расплела мою косу, чтобы подсушить полотенцем влажные волосы.
– Ну мне так кажется.
Я совсем не хотела рассказывать няне то, что случилось на горе. К тому же теперь я и сама была не уверена, что она сделала это нарочно.
– Поговорите с ней по душам. По-сестрински. Думаю, это сделает вас ближе. У нашей юной госпожи Евангелии, конечно, временами скверный характер, но, думаю, вам под силу это изменить.
Последовав совету няни, я зашла в ее комнату.
– Евангелия, я хочу поговорить с тобой.
Она стояла спиной ко мне и смотрела в окно.
