Под моей одеждой - страница 5

– Меня зовут Бриджит Фишер. Я следователь прокуратуры Берлина. Вы говорите по-немецки? Вы знаете, за что вас задержали?

– Да. – тихо всхлипывая сквозь слезы ответила Алисия. – Я не знала что все так далеко зайдет.

– Давайте по порядку. Не спешите. Расскажите все как было. С самого начала. Не врите, это только усугубит дело на суде, мы все будем проверять. В ваших интересах рассказать всю правду и чистосердечное признание будет учтено судьей при вынесении приговора.

– Да, конечно. Все началось с той проклятой поездки в Дубай в прошлом году. Нет, наверное все началось намного раньше… Все началось с моего первого похода на нудистский пляж. Мне было 18 лет. Я жила с родителями в Барселоне. Если вы были в Барселоне, то наверняка знаете, что там даже на обычных, городских пляжах разрешено загорать топлес. Мы ходили с моей мамой и папой на пляж до этого много раз. И почти каждый раз, мы с мамой загорали топлес. Это было для меня так же естественно, как надеть шарф зимой когда мне холодно зимой на улице или раздеться догола когда принимаю душ.

– Я видела своего отца голым дома много раз. Для нас это было абсолютно нормально. Это не было чем то что имело сексуальный подтекст. Это была свобода. Свобода ходить голышом по дому если тебе этого хочется. Свобода почувствовать ласковые лучи солнца на своей груди не через купальник, свобода иметь возможность получить ровный загар на своем теле без этих ужасных белых пятен под купальником. И когда меня позвали на нудистский пляж в день моего рождения на мои 18 лет, я это восприняла просто как поход в кино или боулинг. У нас была большая и веселая компания друзей с моей школы и двора. С нами были мои родители и пришла даже бабушка Матильда. Бабушка сняла только верх купальника, остальные же все разделись полностью. Столько мужских членов я не видела еще никогда в жизни. – Алисия улыбнулась, немного покраснела от смущения и продолжила свой рассказ.

– Все было как настоящий день рождения. Я задула свечи на торте, мы пили шампанское, ели жареные креветки и другие морепродукты. Мы купались, играли в водное поло, в волейбол. Загорали. Родители с бабушкой ушли через пару часов, а я еще осталась до глубокой ночи с моими друзьями. Мы купались при свете луны и пили сангрию. Мы много говорили, о море, о своем будущем, строили планы. Вспоминали смешные и неловкие моменты из нашего детства. К ночи нас осталось всего 5 человек, я, моя подруга Ванесса и еще трое парней, которых я знала с самого раннего детства, насколько помню себя. Никто из нас не был в отношениях, тем не менее, никто не делал даже намека на флирт или секс. Да, мы много обнимались, мы дотрагивались друг к другу. Но это были не возбуждающие прикосновения, это были дружественные прикосновения. Как если бы вы гладили своего кота. Он же без одежды, верно? Но ни кот не воспринимает вас как сексуальный объект, ни вы так не воспринимаете кота. Верно? – Алисия снова улыбнулась, посмотрела на Бриджит и продолжила.

– Да я признаю, что у меня было какое-то тянущее чувство внизу живота. И несколько раз я замечала что возбуждена и “там” все мокрое у меня, ну, вы понимаете. Я также видела что у нескольких парней тоже периодически была эрекция. Но опять-таки, мы же живые существа. У нас есть свои инстинкты дарованные нам природой, и это нормально когда наш организм себя так ведет. Когда у какого то парня появлялась эрекция, мы часто над этим шутили. Меня забавляло как они смущались и пытались прикрыться рукой. Для меня это было также естественно, как то, что мы ходим в туалет или ощущаем чувство голода. Это часть нашего естества, его нужно принимать и любить в себе и в других людях. Так вот, хоть мы уже и остались одни на пляже, была глубокая ночь, мы прилично напились сангрией, но никто, повторюсь, никто не приставал ни к кому. Не намекал на секс. Не пытался поцеловать. Казалось, не было никакой разницы, мы были бы одеты или раздеты. Это бы никак не повлияло на наше общение. С этого момента все в моей жизни переменилось… Можно я закурю?