Под мраморным небом - страница 16

Ладли прямо в сари первой вошла в воду. Фигура у нее была уже совсем не девчоночья, и я с завистью смотрела на четко обозначившиеся изгибы ее тела. Стыдясь своей собственной плоской груди, я, не раздеваясь, ступила в реку, следуя за Ладли, пока не вошла в воду по пояс.

Внезапно мне в ногу вонзились острые когти. Я завизжала, уверенная, что на меня напал крокодил. И не замолчала даже тогда, когда из воды вынырнул Дара. Улыбаясь во весь рот, он невинно поинтересовался:

– Что тебя напугало, сестренка? Наступила на что-то?

Я знала, что могу получить нагоняй за то, что играю с ним, но все равно метнулась к нему, удивив его своим провор ством. Рот у него был открыт, когда мы оба, переплетясь, будто две змеи, ушли под воду. Я крепко его держала, и мы перекатывались по илистому дну, пока он наконец не вырвался из моих рук. Я вынырнула, открыв глаза как раз в тот момент, когда он выплевывал изо рта бурую воду. Теперь уже я засмеялась. Ладли приблизилась к нам и, взяв мою руку, хитро на меня посмотрела. Взгляд Дары, я заметила, задержался на моей подруге.

– По-моему, мой брат к тебе неравнодушен, Ладли, – с притворным умилением проговорила я. – В следующий раз тебе придется его спасать.

– Я... – Дара обычно за словом в карман не лез, но сейчас, ошеломленный, утратил дар речи.

Наш смех, казалось, эхом отразился от высоких берегов реки. Дара швырнул нам в спины по горсти ила и поплыл в сторону.

– Он будет хорошим императором, – сказала Ладли, переходя на хинди. – Как твой отец.

– Ты всегда радуешь его глаз, Ладли.

Теперь моя подруга онемела, что было редкостью: Ладли не стеснялась в выражениях и даже ни одному солдату не дала бы спуску.

– Нет, – с жаром сказала она после короткой паузы. – Он не так на меня смотрит. Я прислуга. Обычная прислуга.

Я вытерла грязь на ее спине.

– Дара видит в людях тех, кто они есть, а не слуг или знатных особ.

Ладли поморщилась, будто откусила лайма:

– Ты живешь в зеркальном доме, моя маленькая подруга. Сейчас он сверкает, а когда разобьется, ты увидишь только кучи навоза.

– Ладли!

– Как бы Дара ни относился к нам, мы – люди не его круга.

– Дара ни на кого не смотрит свысока, – упорствовала я, защищая брата. Глянув в сторону берега, я увидела, что Дара вскарабкался на валун. Возможно, его взгляд был устремлен на нас, а может, он смотрел на слонов у противоположного берега. Огромные животные наслаждались купанием, обливая водой самих себя и друг друга. – Иди к нему, – сказала я и огляделась, удостоверяясь, что поблизости никого нет. Ведь если посторонние увидят их вместе, сплетен потом не оберешься. – Ему нравится твое общество. – Ладли попыталась отказаться, но я чмокнула ее в щеку. – Ты ему нравишься, Ладли. И всегда нравилась.

– Но зачем, зачем жеребцу верблюд?

– Ты не верблюд, а... – я запнулась, подбирая сравнение, – а снежный леопард.

– Снежный леопард! Ну, ты и скажешь, Джаханара!

– В его представлении ты – необычная девушка. Ведь ты индианка. У тебя другие взгляды. И я не знаю никого, кто был бы умнее и красивее тебя.

– Ты что, вина отцовского напилась?

– Иди к нему.

Ладли помедлила в нерешительности, потом обняла меня:

– А если он меня прогонит?

– Значит, будет дураком. А он не дурак.

Ладли повернулась и побрела по воде к Даре, смывая с рук грязь. Вскоре она миновала Аурангзеба, топтавшего рыбу на мелководье. Он что-то сказал ей, но она не осмелилась встретиться с ним взглядом. Когда Ладли приблизилась к валуну, Дара поднялся. Я улыбнулась. Надо же, какое благородство. Я гордилась тем, что он мой брат. Они сели рядом на расстоянии вытянутой руки и стали о чем-то беседовать.