Линда от нечего делать принялась, как обычно, медленно крутиться в своем кресле.
– А чего же он тогда опять сюда приходил, – остановила ее своим вопросом миссис Корнуэл, – раз у них свои стилисты должны быть?
– Кто приходил?
Миссис Корнуэл кивнула на входную дверь.
– Как кто, – сказала она, – режиссер ваш. Когда сюда шла – нос к носу столкнулись.
– А-а, – сказала Линда, – так ему наша девочка приглянулась.
– Ты думаешь? – раскрыла рот миссис Корнуэл.
– Уверена, – вздохнула Линда.
Видали ведь, как она его вчера изрезала, когда брила, подумала Линда, а он с утра пораньше опять тут как тут.
Миссис Корнуэл растерянно села в кресло Ребекки.
– И что делать-то будем? – спросила она у Линды.
– А что нам делать? – не поняла Линда. – Это уже не наше дело.
– А чье же?
– Не наше и все, – пожала плечами Линда, – больше ничего не знаю.
Миссис Корнуэл покачала головой, но ничего не сказала. Вышла через заднюю дверь. Поднялась по лестнице в свою спальню. Достала из шкафчика сердечные капли и стала старательно капать в стакан с водой.
Сбилась со счета, накапала двойную дозу и выпила все залпом. Что дальше-то будет, если этот режиссер тоже узнал Ребекку?
В обеденный перерыв Линда и Ребекка ели тосты с сыром и фруктовый салат. Линда ненавязчиво разглядывала Ребекку. Ребекка была бледная, но спокойная.
– Ну и чего ты его боишься? – спросила Линда.
– Кого? – не поняла Ребекка.
Линда улыбнулась.
– Режиссера этого!
– С чего ты взяла, что я его боюсь?
– А почему же тогда голова третий день болит? – спросила Линда.
– Ну, – Ребекка немного подумала, – потому что лето наступило.
– Не смеши людей, – сказала Линда, – хочешь, я скажу ему, чтобы он больше не приходил?
– Что ты, – улыбнулась Ребекка, – а как же он будет бриться?
– Так же, как и до этого брился!
Они немного посмеялись.
– Миссис Корнуэл обо мне что-нибудь говорила? – спросила Ребекка.
– Сказала, что если ее любимая девочка решила забить на свою работу только потому, что в нашем городе собрались в кои-то веки кино снимать, – сказала Линда, – то пусть делает то, что хочет.
– Это хорошо, – сказала Ребекка.
Линда третий день наблюдала за подругой. Интересно, а как бы она сама повела себя, если бы ее вдруг стал преследовать режиссер с мировым именем?
О да, она, наверное, тоже слегла бы с головной болью. Теперь понятно. Выхода не было.
– Ну а он-то тебе понравился? – осторожно спросила Линда.
Ребекка чуть тостом не подавилась.
– Кто понравился?
– Режиссер этот!
– Думай, что говоришь, – сказала Ребекка, – мы живем в разных мирах.
– Это так, но в данный момент ваши миры пересеклись.
– Это не пересечение.
– А что же это? – улыбнулась Линда.
– Это просто мираж на дороге, – вздохнула Ребекка.
Однако на следующее утро, Ребекка взяла себя в руки. Бледная от ночной бессонницы, она твердо решила играть свою роль до конца. Роль, как спокойная, независимая и уверенная в себе парикмахерша без каких-либо внешних эмоций будет брить режиссера с мировым именем.
Солнце заглядывало в дверь парикмахерской, морские птицы летали где-то вдали над океаном. Песок иногда слегка вздымался от незаметного ветерка. А Ребекка Голди только через час после открытия парикмахерской поняла, что Монтгомери Холден сегодня не придет.
Зато в парикмахерскую, как обычно, заглянула миссис Корнуэл. Развлечений в жизни у нее было мало. Да куда там мало. Почти не было.
– Сходили бы к Уилсонам, – дружески сказала миссис Корнуэл, удобно устраиваясь на одном из стульев под сушилкой для волос.
