О да, конечно. Он смотрит только на Ребекку. Ведь это образ Ребекки – соткан из солнца и тумана, брызг океана и шума прибоя.
И эта печаль в ее глазах. И пусть даже она в тридцать лет не нашла свое призвание. Таким, как Ребекка, это не обязательно. За ними и так – придут и поведут их за собой. Те, кто нестерпимо ждал всю свою жизнь эту боль, эту загадку и печаль.
А Линда – что? Линда Литгоу уверенно стоит на ногах и звезд с неба не хватает. Она может быть только хорошим другом. Проверенным и надежным. Такому другу можно рассказывать и доверять. А в туман и брызги океана – уходить с другими.
В парикмахерской Монтгомери Холден направился к креслу Ребекки. Ребекка открыла рот, чтобы сказать, что она не умеет брить и не собирается этому учиться, как задняя дверь отворилась и в помещение просунулась голова радостной миссис Корнуэл.
Видимо, ей еще со вчерашнего вечера было радостно. Джин пришелся ко двору.
– Я только поздороваться, – сказала, улыбаясь, миссис Корнуэл.
Увидела вчерашнего клиента и оторопела. А что она думала? Что он тут случайно и проездом? Бросила взгляд на Ребекку. Ребекка держалась молодцом.
Миссис Корнуэл направилась к креслу Линды. Сама Линда во все глаза смотрела на Монтгомери Холдена. Как же это она его вчера не узнала? Режиссер с мировым именем! В этом захудалом городке!
Хоть бы одним глазком на него немного посмотреть. Вежливый, роскошный. Вчера даже познакомился с ними. Имени своего не скрывал. Открыт и дружелюбен.
Спросить, что он собрался делать в их крохотном городке? А чего спрашивать? Наверняка, это скоро и так всем известно будет.
А вот девушку на лето Монтгомери Холден, пожалуй, себе здесь уже нашел. Глаз не сводил с Ребекки в зеркале, пока она неловко повязывала ему накидку на шею.
Словом, даже разговорчивая Линда сегодня как будто языка своего лишилась. Ребекка – та и вовсе молчит со вчерашнего дня.
– Как дела? – вежливо поинтересовалась у всех миссис Корнуэл.
Отвлекала во время работы. Если бы Линда или Ребекка сами отвлеклись, такой разгром устроила бы. А ей, видишь ли, можно.
– Все хорошо, – сказала Линда, – вроде бы ничего особенного не случилось.
– Что, никаких новостей? – растерянно спросила миссис Корнуэл.
– Какие могут быть новости со вчерашнего вечера? – удивилась Линда.
Ребекка и мужчина молчали. Что там происходит? Миссис Корнуэл и Линда незаметно вытягивали шеи, чтобы посмотреть, как его бреет Ребекка.
Но Ребекка закрывала спиной маленькие, еле заметные дорожки крови на его лице. И Монтгомери Холден тоже виду не подавал, что она его порезала.
Он смотрел ей в глаза в зеркале, он не мог не смотреть. И она тоже не могла отвернуться. Напряженная, ощутимая тишина висела в парикмахерской.
Миссис Корнуэл чувствовала себя неловко в кресле Линды, но уходить никуда не собиралась. Линда делала вид, что разбирает инструменты на своем рабочем столике.
С горем пополам Ребекка наконец-то справилась с бритьем. Промокнула подбородок Монтгомери свежим полотенцем. Прошлась гелем после бритья.
Монтгомери Холден молча встал. Он стоял близко-близко. Если бы не посторонние люди в помещении, он обнял бы ее, прижался бы к ней всем телом, вдохнул запах ее волос и уже никогда не отпускал…
Но он только вздохнул, вытащил из кармана деньги и положил на полку.
Сказал:
– Спасибо. До завтра.
И направился к выходу.
Линда, проследила за ним взглядом, полным глубокого разочарования. Она надеялась на глубокую утреннюю беседу с заезжим гостем. А тот выскочил из парикмахерской как ошпаренный. Вчера он был более разговорчивый.
