– До конца лета? – поразилась Линда. – Но что вы здесь забыли?
Но он уже вышел из парикмахерской.
Ребекка упала в кресло. Джин с тоником. Прохладный. Нет, лучше сразу виски. Со льдом.
– Где я его видела? – спросила Линда. Она подошла к входной двери и задумчиво смотрела вслед мужчине. – Такое ощущение, что это какой-то известный человек, – задумчиво сказала она, – может, даже политик. Ты видела его где-нибудь? Ну, я имею в виду – по телевизору или фотографию в газетах?
– «Пески времени», – сказала Ребекка.
– Что – пески времени? – не поняла Линда.
– «Дары любви».
– Что – дары любви?
Ребекка вздохнула.
– Это Монтгомери Холден.
– Что? – Линда от удивления всплеснула руками. – Как? Ой, слушай, это действительно он! Это же мои любимые фильмы! И ты молчала?
– Я должна была кричать и подпрыгивать от счастья?
– Монтгомери Холден в этом захолустье? – Линда все не могла прийти в себя. – Что он здесь забыл? О боги! О мама миа! О боги!
– Ты определись, – спокойно сказала Ребекка, – боги или мама миа?
– Но что он тут забыл?! – продолжала восклицать Линда. – Он будет снимать здесь новый фильм?! Но где? Тут даже ни одного порядочного дома нет для порядочной натуры. Кругом один океан.
Обессиленная от впечатлений Линда наконец немного успокоилась и села на порог парикмахерской. Обессиленная Ребекка сидела в своем кресле.
– Давай будем считать, что он нам привиделся? – предложила Линда.
Ребекка слабо покивала головой.
Да. Виски со льдом. Прямо сюда. В эту богом забытую парикмахерскую. В восемь часов утра. На двоих.
Хорошо, что миссис Корнуэл не видит, что наделал здесь сегодня с утра пораньше один-единственный клиент.
Монтгомери Холден невозмутимо направлялся к единственной в городе гостинице, где разместилась его съемочная группа. В этом городке даже дорог-то приличных не было, один песок кругом.
От малейшего дуновения ветра песок поднимался в воздух прозрачной пылью, шелестел под ногами. Океан дышал поблизости, только руку протяни.
Рай. Не обустроенный, не замученный благами цивилизации. То, что нужно для съемок его фильма – об одиночестве, проблемах, крушении надежд и обретении чего-то нового в этом раю.
И не думать о ней. Не думать. Сейчас пока не думать. Иначе можно сразу сойти с ума. А ведь для этого еще – все лето впереди. Сходи с ума сколько хочешь.
Ребекка Голди после обеда не вышла на работу. Она еле-еле до своей кровати добралась. Линда пришла ее проведать. Долго и сочувственно смотрела на подругу, но, кажется, ни о чем не догадалась.
– С чего это у тебя голова сегодня разболелась? – недоумевала Линда, – вроде хороший солнечный день, и в последних новостях не пугали переменами давления. Да и миссис Корнуэл сегодня как огурчик, с семи утра уже на ногах – нас контролирует.
– Сама не знаю, – сказала Ребекка, – может быть, от палящего солнца.
– Солнце теперь каждый день будет палить – лето наступило, – напомнила Линда.
Ребекка улыбнулась.
– Значит, просто не выспалась.
– Понятно, – кивнула Линда, – небось опять полночи свои любимые романы читала?
Ребекка тяжело вздохнула.
– Не без этого.
– А если миссис Корнуэл вновь нагрянет? – спросила Линда.
– Скажи ей, если хочет, пусть возьмет какое-нибудь ружье и пристрелит меня, – сказала Ребекка, – а на работу я сегодня больше не выйду.
– Ого, как все серьезно, – улыбнулась Линда. – Ну хорошо, оставайся здесь, а я пойду. А то обеденный перерыв уже закончился. Может, еще какой-нибудь именитый режиссер будет мимо проходить.
