Как странно, что за прошедшие восемь лет мы оба потеряли своих близких. Мама Эда ушла в тот же год, что и моя. Его отец не выдержал разлуки и ушел следом, оставив Эда и его сестру в одиночестве. В воздухе витала некая общая тишина утраты, будто сама квартира понимала, что здесь больше никогда не зазвучат прежние голоса.
– Раз уж ты приехала, – проговорил Эд, – проведи время с пользой, насладись городом. Как в старые добрые времена, когда… – он осекся и на мгновение опустил глаза. Лицо его утратило дружелюбную маску, проблеснув чем-то болезненным, почти уязвимым.
Но этот момент быстро исчез: Эд взял себя в руки, натянув улыбку.
– Может быть, – пробормотала я.
Эд провел меня на кухню, и я огляделась. Все выглядело так же, как я помнила. Даже чайник остался прежним – удивительно, учитывая, что современные чайники ломаются с завидной регулярностью. Только за прошлый год мне пришлось сменить два.
Проследив за моим взглядом, Эд долил воды нажал кнопку, и кухня загудела, как маленький самолет перед взлетом.
– Мы можем устроить ночной ужин, – громко сказал он, перекрикивая шум.
Я вздохнула. Вот в чем плюс пустого подъезда – можно шуметь сколько угодно, даже если… Я взглянула на часы над дверным проемом.
– Вообще-то, уже ночь, – заметила я. – И, честно говоря, я очень не хотела бы тебе мешать. А уж тем более нарушать твои планы.
Эд усмехнулся, даже не повернув головы.
– Ты ничего не нарушаешь, – спокойно ответил он, доставая из шкафчика хлеб. Затем направился к холодильнику, и уже через минуту на столе появились вареная колбаса и ломтики тильзитера.
– А я уже давно спала, – пробормотала я, больше для себя.
Эд, будто не слыша, быстро нарезал все и аккуратно выложил на круглую тарелку с новогодними узорами. Поставив ее передо мной, он налил чаю нам обоим и сел напротив.
– Приятного аппетита, – сказал он, подперев щеку рукой и наблюдая за мной с непонятным выражением. – Я хороший парень и точно не собираюсь тебя травить.
– А вот это и правда обнадеживает, – ответила я, приподняв бровь.
Я не хотела с ним больше спорить или ругаться. В конце концов, он меня приютил. Хотя, если быть до конца честной, если бы не его ночные бдения, я бы и не оказалась в таком положении. Но что уж теперь. Прошлого не изменить. Что бы между нами ни произошло раньше, пролетело уже много лет, и, наверное, мы могли бы попытаться стать добрыми соседями. Во всяком случае, мне хотелось думать так этой ночью.
– Итак, – начал Эд, облокотившись на спинку стула, – ты дизайнер, верно?
– Ты осведомлен, – кивнула я. – Правда, в этом нет секрета.
– Наши мамы общались до самого конца, – сказал он спокойно.
– Знаю.
Я бросила на него короткий взгляд. Когда мы встретились под фонарем, он не был таким милым. Почему же теперь оттаял? Но спрашивать я не собиралась, не хотелось снова все испортить. Как будто прочитав мои мысли, Эд тихо сказал:
– Извини, я был груб… там, на улице. Просто ты приехала так неожиданно, и я растерялся.
– Ничего, – улыбнулась я, стараясь выглядеть искренней. – Я тоже не подарок.
– Это точно! – выпалил он и тут же осекся.
Я хмыкнула, но ничего не сказала. Эд провел рукой по бороде и наклонился чуть ближе, а его голос стал тише:
– Думаю, есть срок давности для обид, – сказал он, глядя мне прямо в глаза. – И наши давно просрочены.
Его взгляд скользнул по моему лицу, задержался на миг на губах, а затем Эд посмотрел мне в глаза.
