– Все довольно странно, – начал Нэйтан и остановился. Он начал снова, изо всех сил стараясь объяснить то, что видел, а Лиз начала мерить шагами веранду. Два шага вперед – и тут же назад, словно она разрывалась между желанием знать правду и неспособностью ее вынести.
– Мы не уверены, – продолжал повторять Нэйтан. – Я не знаю.
– Его машина в порядке, – влез в какой-то момент Баб, и Лиз зашаркала в самый дальний конец веранды. – Мы проверяли.
– Нигде не застряла? – спросил Гарри, глядя то на одного брата, то на другого. – Шины не пробиты?
Оба помотали головами.
– Какие-нибудь мысли насчет того, что он там делал? – спросил Нэйтан.
– Он не упоминал ни о какой работе там, – ответил Гарри. – В книгу он вписал Леманс Хилл.
– Баб сказал, что в последнее время он был немного странным, – сказал Нэйтан.
Он видел, как Гарри посмотрел на Лиз, и подумал, что ему, наверно, не совсем удобно говорить при их матери. Гарри кивнул.
– Пожалуй, что так, да.
– Насколько все было плохо?
– Сложно сказать, – что-то пробежало по лицу Гарри, но прочитать его выражение по-прежнему было невозможно.
– Он несколько недель был сам не свой, когда я сейчас об этом думаю. Может, даже месяц, что скажешь? – Он посмотрел на Лиз, та едва заметно кивнула, глядя мимо пышного сада на бесплодную коричневую землю за ним.
– Ничего особо серьезного, – добавил Гарри. – Очевидно. Иначе мы бы что-нибудь сделали.
– Что именно ты имеешь в виду, когда говоришь «сам не свой»? – спросил Нэйтан.
– Начал упускать из виду кое-какие вещи по хозяйству, но ничего критического. Говорил несколько раз, что устал. Мне показалось, что он плохо спит.
– Так и было, – тихо сказала Лиз. – Иногда я слышала его по ночам.
– И он стал очень раздражительным. Резче, грубее, чем обычно.
«Нет, совсем непохоже на Кэмерона», – подумал Нэйтан.
– Что-то случилось? – спросил Нэйтан. – Какие-нибудь проблемы на ферме?
Гарри покачал головой.
– Нет, все хорошо. Дела идут отлично. Год выдался удачным.
– Хорошо. Рад слышать, – сказал Нэйтан, которому этот год принес только новые долги. Рождественские украшения сверкнули на солнце, и он подумал о своих племянницах. – Софи и Ло уже знают?
– С ними Ильза, должна сказать, – ответил Гарри, и Нэйтан машинально бросил взгляд на дверь. Там никого не было, но он прослушал, что сказал Гарри. – Прости, что?
– Глен звонил.
– А, их сержант. Он уже вернулся?
– Еще нет, но хочет, чтобы завтра кто-то приехал к машине Кэма.
Нэйтан снова почувствовал вес ключей у себя в кармане.
– Я съезжу.
– Я уже сказал, что я приеду, – сказал Гарри.
– Ну и что, я с тобой.
– И я, – в один голос сказали Ксандер и Баб.
Лиз, которая все это время смотрела в пустоту, перевела на них глаза и нахмурилась.
– Баб, иди покажи Ксандеру, где он будет спать.
– А то он не знает. Где всегда, – ответил Баб.
Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
– Все равно иди покажи.
Когда они исчезли в доме, она повернулась к Нэйтану:
– Как Ксандер?
– Неплохо, учитывая обстоятельства.
– Сколько он у тебя пробудет?
– Обратный билет на двадцать седьмое.
– А, – она явно была разочарована. – Разве он не может улететь на следующей неделе? Я думала, этот Новый год твой.
– Так и есть, но нет, – Ксандер вернется на неделю раньше времени, оговоренного судом. Нэйтан мог бы настоять, но не стал. Он имел на это законное право, нелегко и недешево им заслуженное. – Он хочет пойти на вечеринку со своими брисбенскими друзьями.
