Я не успел опомниться, как на дне моей кружки заплескалась ядовито пахнущая жидкость. От одного ее вида мне стало дурно. То была гремучая смесь, способная свалить носорога.
Охотники посмеялись, а затем вскинули кружки.
– Эта ночь будет долгой, – Митрофан поднялся на ноги, бросив беглый взгляд на оборотня, – но и мы не пальцем деланы. У нас есть оружие, – демонстративно потряс ружьем, – у нас есть правда. Мой дед однажды встречался с оборотнем, как вы, должно быть, слышали…
Охотники закивали, соглашаясь с хозяином. Даже я знал, каким суровым мужиком был дед Митрофана. О нем до сих пор ходили различные байки, хоть и помер он лет так тридцать назад.
– … и выжил после той незабываемой встречи, – продолжал Митрофан. – Более того, он убил зверя. И знаете, что он тогда сказал?
Охотники отрицательно покачали головами.
– Эта тварь сильна… но не бессмертна. И именно эти его слова я вспомнил сегодня, когда дошла весть о поимке оборотня. Так уж сложилось, что именно мой частный двор стал временной узницей зверя. Но это не проклятие для меня, а возможность стать таким же отважным человеком, каким был мой дед. Это возможность для всех нас. И для тебя, в первую очередь, – Митрофан указал на меня пальцем. – И мы не посрамим наших предков трусостью или отчаянием. После сегодняшней ночи нас будут знать героями, – под конец речи он уже кричал.
Раздался громкий свист и одобрительные возгласы, затем мы ударились кружками и выпили. Для моего непривычного к алкоголю организма самогон показался настоящей пыткой. Горло обожгло адским пламенем, а из глаз брызнули слезы. Большую часть содержимого я успел проглотить, остатки же выплеснулись на землю. Меня скрутило пополам и пробрало диким кашлем.
Охотники в голос засмеялись.
– Ничего, Малец, в первый раз у всех так бывает, – добродушно сказал Ипполит, похлопав меня по спине.
Отставив кружку, я набросился на мясо, желая поскорее избавиться от привкуса самогона. От второй порции тактично отказался, посетовав, что желудок до сих пор не пришел в норму. Но позже обещал присоединиться к остальным и нагнать их по мере возможностей.
– Почему нельзя убить его сейчас? – негромко спросил я у Ипполита, сидящего рядом. – Зачем ждать, пока он превратится?
– Потому что надо убить зверя, а не человека, – ответил охотник. – Если убьем его сейчас, то убьем того парня, что сидит в углу, а не чудовище. Злой дух переселится в его убийцу, и все начнётся заново. Ты понял, Малец? Нужно убить зверя!
– Понял, – я кивнул, не отрывая глаз от Ипполита.
– Еще нужно убедиться, что он на самом деле оборотень, а не сумасшедший, считающий себя им, – вставил Митрофан, – а для этого, как ни крути, придется дождаться превращения.
– Нельзя ошибиться и убить невиновного, – добавил Всеволод.
Я все равно не понимал, как, в таком случае, люди в селе определили, что этот человек оборотень, но задать еще один, по моему разумению, глупый вопрос не решился. Глядя, как охотники опустошают тарелки, как вливают в себя кружку за кружкой, не хотел прерывать их и портить аппетит. Да и мой рот был занят тушеным мясом и рассыпчатым картофелем, так что разговоры пришлось ненадолго отложить.
Наевшись, я громко вздохнул и погладил отяжелевший живот. После такого сытного ужина хотелось откинуться в уютном кресле перед камином…
Но необходимо быть начеку. При каждом подозрительном шорохе я озирался. Так недалеко и до паранойи.
