– Ты еще не понял? Мы умрем, и она умрет – никакие щеколды не удержат зверя. Так чего добру зазря пропадать? И ты тоже напоследок заберись на кобылку, а заодно и гостей уважь, с коими проводишь последние часы.
– Ни за что, – отшвырнув ногой полено, он бросился на Ипполита, – я убью тебя, недоносок, голыми руками.
Мне не оставалось ничего иного, как отойти в сторону и позволить охотникам разобраться между собой. Сам того не ведая, я оказался возле Риты.
Митрофан, изрыгая проклятия, кинулся в бой, но случилось то, чего не ожидал никто. С громким ревом, Григорий поднял над головой тяжеленный чурбак и с размаху опустил на затылок хозяина. Послышался громкий хруст, от которого внутри у меня все оборвалось. Митрофан рухнул на стол. Полено прокатилось по его спине и упало на землю.
Череп охотника раскололся, как арбуз; кровь потекла из раны, закапала на одежду. От удара левый глаз выбило из глазницы, и он повис на тоненьком нерве, как на поводке.
Рита завизжала, и только сейчас я осознал, что она стоит за моей спиной.
– Просил же по-хорошему, – пьяным голосом произнес Ипполит и подмигнул Григорию. – Я первый на нее залезу, – ногой столкнул тело Митрофана со стола.
Безвольная туша сползла на землю, оставляя за собой кровавые разводы. Глаз неотступно следовал за своим владельцем, скача по нему, как попрыгунчик, пока не угодил в приоткрытый рот, где и застрял, словно в лузе.
Ошарашенный Всеволод присел рядом с мертвым. На фоне безумного вопля Риты, он прошептал несколько слов и прикрыл оставшийся глаз Митрофана.
– Что вы наделали? – Всеволод вскочил на ноги, но напоролся на выставленный нож Ипполита.
Охотник рывком протолкнул клинок глубже, по самую рукоять, не спуская глаз с товарища. Он с любопытством наблюдал, как до того доходит осознание собственной смерти. Всеволод замер, захлопал глазами, не веря в случившееся. Рот глупо открывался, пытаясь набрать в легкие воздух, а из живота на руку Ипполита закапала горячая кровь. Улыбаясь, охотник провернул нож сначала в одну сторону, потом в другую, разрывая внутренности. Затем резким движением вынул клинок.
Всеволод потерял равновесие и упал, прижимая ладонь к животу, а Ипполит, тем временем, направился к перепуганной до смерти Рите. А поскольку я стоял перед ней, то со страху решил, что он намерен прикончить и меня. Не имея представления, как себя защитить, я выставил перед собой руки.
В последний момент заметил приближающийся кулак, а следом наступила темнота. Мне снился оборотень, кружащийся по двору. Он выискивал добычу, отравляя воздух зловонным дыханием, и ослеплял все живое, смотрящее в его сторону. А сверху на это безумие взирала полная луна, каким-то неимоверным способом достигнув гигантских размеров.
Придя в сознание, я услышал мужской смех и женский плач. Голова раскалывалась, перед глазами стояла мутная пелена; окружающие предметы расплывались, словно находились в постоянном движении.
Не имея сил подняться, я повернул голову в надежде, что все случившееся мне приснилось, и я увижу Митрофана и Всеволода в добром здравии. Но представшая моему взору сцена, всю чудовищность которой невозможно описать словами, чуть не лишила меня разума.
В свете раскачивающейся на столе лампы я увидел, как Ипполит владел Ритой сзади. Стол скрипел от каждого его толчка, а насильник смеялся во все горло, держа женщину за волосы. Она рыдала навзрыд, не в силах сопротивляться, а недалеко от них, с кружкой самогона в руке, расхаживал Григорий, ожидая очереди.
