– Понял. Работаем…
* * *
В следующий раз Сашко позвонил через двадцать шесть минут. Но Юрия Авенисовича уже не было на месте. Только автоответчик попросил оставить сообщение.
– Юрий Авенисович. Это Сашко. Мы приехали на квартиру. Здесь никого. Соседка сказала, что женщина с детьми села в такси и уехала. Муж ее дома не показывался. Говорит, не похоже было, чтобы они куда-то далеко собрались. Вещей с собой не было. Только у девочки был в руках большой игрушечный медведь. Мы в квартиру вошли, все разбросано. Явно спешно убирались отсюда. Ждать неприятностей мы тоже не будем. Уезжаем…
* * *
Полковник Клоссер из восточноевропейского управления BND[2] сам приехал в полицейское управление, когда ему доложили о получении пер-вых результатов в расследовании взрыва в бронированном подвале банка. При взрыве пострадали три человека. Клиент банка, который воспользовался своей банковской ячейкой, присутствующий при этом клерк банка и банковский охранник, который стоял за внутренней, деревянной дверью хранилища. Охранник остался в живых, хотя и получил перелом позвоночника и тяжелую черепно-мозговую травму в области затылка. Первоначально предполагалось, что взрыв произошел по вине клиента, который открыл свою банковскую ячейку. Что он там хранил, было неизвестно никому, так что это вполне могло быть и взрывное устройство, заряд которого по неизвестной причине сдетонировал. Этот клиент был восточной внешности, похож на араба, и потому вызвал законное подозрение. Но врачи быстро отвергли эту версию. Клиент банка и клерк получили несовместимые с жизнью ранения в спину, тогда как банковская ячейка, представляющая собой закрытый металлический ящик, была в это время в руках клиента. Она так и не пострадала от взрыва, прикрытая телом погибшего. Ячейка была все же вскрыта сотрудниками полиции в присутствии жены погибшего клиента, как оказалось, жителя Ливана. В ящике оказались деньги, драгоценности, два золотых слитка и письма на английском языке от бывшей жены погибшего. Письма были старыми, последнее датировалось пятилетним числом давности. Но погибший хранил их в банке, как дорогую ему вещь. Видимо, подальше от глаз нынешней жены. Сентиментальный старик, не более. Такой в террористы не годится. Трудно что-то на него списать. А в какой конкретно ячейке про-изошел взрыв, должны были сказать эксперты. Сам металлический шкаф-стена, сущность которого ячейки и составляли, был полностью разворочен и развален. Взрывчатое вещество было, видимо, очень сильное.
– Думаю, что октоген, – предположил полицейский эксперт. – Хотя, может быть, что-то и посильнее. Экспертиза покажет.
– А бывает что-то сильнее? – спросил полковник, не специалист по взрывчатым веществам.
– Бывает. И намного. Каждый практически год появляется что-то новое. И все более сильное. Индия, Китай, Индонезия, Малайзия активно разрабатывают. Денег не жалеют. Артиллерийский снаряд с современным взрывчатым веществом наносит столько же разрушений, сколько наносил получасовой обстрел артиллерийской батареи периода Первой мировой войны.
После этого разговора полковник из банка уехал, но уже в машине его застал звонок из полицейского участка. Полиция провела биллинг[3] разговоров по сотовой связи. Обычное дело. Биллинг стоит немало, и потому его проводят только при серьезных преступлениях. Но результат он дает довольно часто. Особенно когда есть подозреваемые. Требовалось теперь проверить все номера, с которых звонили из района, где произошел взрыв: кому принадлежат, насколько эти люди могут представлять опасность. Полковник приказал водителю ехать сразу в полицейский участок, чтобы разобраться на месте.
