Под сенью боярышника - страница 14

Цзинцю настроилась решительно: она будет сидеть, не двигаясь, в своей комнате. Она не будет выходить, чтобы увидеть Третьего Старче. Она слушала, как он болтает с Тётенькой. Цзинцю сделала длинный выдох, и вместе с воздухом из неё вышла и клятва. Она отчаянно хотела видеть его и обменяться парой слов с ним, но всё же сказала себе: Цзинцю, вот момент истины, сдержи своё слово. Так она и сидела камнем, отказываясь выйти и встретиться с ним.

Через какое-то время голос его пропал, и думая, что он уже ушёл, она горько об этом пожалела. Я упустила редкую возможность встретиться с ним, так? Она встала в полном расстройстве, желая хотя бы посмотреть, куда он ушёл. Беглого взгляда было достаточно, чтобы утешить себя. Она встала, повернулась и увидела, что вот он, стоит, прислонившись к дверному косяку, и смотрит на неё.

– Куда это ты навострилась? – спросил он.

– Я… мне нужно отойти.

Во дворе была грубая надворная постройка, и выражение нужно отойти кратко означало визит в это отхожее место. Он улыбнулся и сказал: –

Отойди, не буду мешать. Я подожду тебя здесь.

Она как-то глуповато взглянула на него и отметила, что он похудел; щёки впали, на подбородке появилась щетина. Она никогда не видела его таким, обычно он был хорошо выбрит. Цзинцю спросила:

– Тяжело было… там?

– Не очень, техника не требует слишком много сил.

Он провёл рукой по лицу и спросил:

– Похудел, да? Я почти не спал.

Он внимательно посмотрел на неё, и она ещё больше занервничала. Может быть, и у меня щёки запали? Цзинцю сказала тихо:

– Как так вышло, что ты уехал и ничего не сказал Тётеньке? Хуань Хуань всё время о тебе спрашивал.

Он всё ещё пристально смотрел на неё и ответил так же тихо, в тон ей: «Мне пришлось уезжать второпях. Был у меня план прийти и сказать тебе… всё, но я успел только забежать на почту, пока ждал автобус в Городе-на-Яньцзя, и сказал Сеню. Наверное, он забыл. Впредь я не буду полагаться на кого-либо, чтобы дать тебе знать, а приду и скажу сам».

Цзинцю похолодела. Что он имеет в виду? Он умеет читать мысли? Он знает, как я по нему скучала?

– Почему мне? Какое мне дело… куда ты едешь?

– Тебе нет дела, куда я еду, но я хочу сказать именно тебе, понятно?

Он слегка запрокинул голову и говорил резким голосом. Смущённая, Цзинцю не знала, что сказать и бросилась во двор. Вернувшись в свою комнату, она обнаружила, что Третий Старче сидит за её столом и листает её блокнот. Она бросилась к нему, захлопнула блокнот и сказала:

– Как ты смеешь просматривать чужие записи без спросу?

Он улыбнулся и передразнил её.

– Как ты можешь сочинять что-то о людях без спросу?

– Где я написала что-то о тебе? Я где-нибудь хотя бы твоё имя упомянула? Это было… такое решение, вот и всё.

– А я и не говорил, что ты написала обо мне. Я имел в виду, что ты не спрашивала разрешения у тех солдат, что воевали с японцами. Ты написала обо мне? Где? Разве это не история деревни?

Она проклинала себя за то, что упомянула о решении; он, видимо, всего лишь просматривал рассказы на тех страницах, которые успел открыть. К счастью, он не стал спрашивать далее, а вместо этого положил на стол совершенно новую авторучку.

– Отныне пользуйся только этой ручкой. Я давно хотел подарить её тебе, да всё случая не было. Твоя протекает, твой средний палец постоянно в чернилах.

У него всегда было много ручек, выстроенных в шеренгу в нагрудном кармане его пальто, и она как-то даже посмеялась над ним.