После завтрака, который состоял из рисовых лепёшек с тушёной капустой и чая без сахара, Алеев снял с книжной полки и подал Владимирову тонкую брошюру, напечатанную на желтоватой бумаге.
– Это речь Мао на Пленуме ЦК первого февраля этого года об упорядочении стилей в работе партии, – пояснил он. – Когда я прочитал, у меня сложилось мнение, что не за горами чистка в партии. Не знаю, может я и ошибаюсь, но у меня сложилось такое впечатление.
– Почитаю на досуге, – ответил Владимиров. – А сейчас лучше скажи мне: вчерашняя информация Кан Шэна о переговорах немецкого посла в Нанкине с японцами и представителями Гоминьдана, это провокация Кан Шэна, в расчёте на наш испуг или в самом деле такие переговоры возможны?
Алеев неопределённо пожал плечами.
– Всё может быть, – ответил он. – Здесь, на Востоке, порой не такое случается. В один день друг может стать заклятым врагом, а враг – другом. Я в этом уже убедился…
Он ещё что-то хотел сказать, но в это время из радиоузла появился Риммар.
– Пётр Парфёнович, есть интересная новость! – сказал он. – Агентство «Рейтор» сообщило, что утром двадцать седьмого мая в Праге смертельно ранен наместник Гитлера в Чехословакии Рейнхард Гейдрих. Покушавшийся скрылся. В Праге начались повальные аресты и расстрелы! Значит, и там им не рады?
Вопрос Риммара прозвучал наивно, однако Владимиров вполне серьёзно ответил:
– Коля, а где им рады?
– Ну да… – Риммар сконфуженно улыбнулся. – Ну, я пошёл…
Когда за Риммаром закрылась дверь, Владимиров обратился к Алееву:
– Борис Васильевич, подумай, у кого можно хотя бы что-то узнать о докторе Ма Хайдэ? Орлову этого делать нельзя. Сам знаешь почему.
Алеев на какое-то время задумался.
– Пробую поговорить с Чжу Дэ, – наконец произнёс он. – Чжу Дэ хорошо к нам относятся. И у него есть своя информационная служба.
– А если он сообщит об этом Кан Шэну?
– Нет, не сообщит, – уверенно заявил Алеев. – Они между собой не ладят…
…Двадцать девятого мая Алеев, как и говорил, встретился с Чжу Дэ. Вернулся он к обеду и прямо с порога сообщил:
– Всё в порядке, Пётр Парфёнович! Чжу Дэ просветил меня по поводу этого доктора. В Китай Ма Хайдэ приехал из Новой Зеландии. А родился на Ближнем Востоке. Еврей по национальности. Настоящее его имя – Джордж. Но вот что интересно: зарплату он получает из США. Ежемесячно на его текущий счёт в банке из США поступают деньги из какого-то фонда. Кто платит – Джу Дэ не знает…
– Шпион что ли? – насмешливо спросил Владимиров.
– Навряд ли… А, впрочем, всё может быть… Но в биографии, так сказать, этого доктора есть ещё одна интересная деталь, – я продолжил Алеев. – Ма Хайдэ привёз в Яньань Кан Шэн!..
Владимиров почему-то не удивился. Но всё же проговорил:
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…
– Но и это ещё не всё! Чжу Дэ сказал, что в Яньане и во всём Особом районе началась компания под названием Чжэнфын, в ходе которой все без исключения, в том числе и в армии, будут заучивать на память речи товарища Мао Цзэдуна по вопросам культуры, но под лозунгом «За упорядочение трёх стилей».
Владимиров перевёл взгляд на Южина, который в это время что-то искал в своих блокнотах.
– Игорь Васильевич, ты что-нибудь понимаешь?
– Тут всё просто, – ответил тот, не отрываясь от своего дела. – Всё начнётся с зазубривания речей товарища Мао по культуре, а кончится, как и сказал Борис Васильевич, чисткой партийных рядов. Разве мы подобное не проходили?..
