Парень с грохотом опустил стул на передние ножки и оттолкнулся от стола.
– Ладно, у меня дела.
Он сдернул с вешалки пальто – не привычное, выцветшее, а новенькое – и, выйдя за порог, захлопнул за собой дверь.
Я повернулся к Элси, вопросительно подняв брови.
– Изображает из себя придурка, как и все мужчины, – скорчила гримаску она.
Ее голосу сегодня недоставало обычной теплоты; я бы сказал, что девушка была по-настоящему зла. Господи, да что случилось?..
– Где ма? – спросил я.
– Пошла вниз за чаем.
Элси отошла к буфету и поставила чайник на плиту. Ее рукав зацепился за ручку, и я заметил на запястье белую повязку.
– Поранилась?
– А, упала на лестнице. Такая вот я неуклюжая.
Разбитое окно, внезапный уход Колина – как тут не насторожиться? Впрочем, беззаботный тон Элси меня так и так обмануть не мог. Голос ее всегда выдавал.
– Нет, никуда ты не падала, – возразил я.
Стоя спиной ко мне, девушка бросила через плечо:
– Да ничего страшного не случилось, Микки.
Я подошел и, нежно взяв Элси за локоть, развернул к себе лицом.
– Дай-ка гляну.
Она неохотно закатала рукав. На запястье красовался длинный синяк – такой остается от удара дубинкой или металлической трубой. По краям кровоподтек уже начал желтеть.
– Кто это сделал? – хрипло осведомился я, посмотрев ей в глаза, и девушка выдержала мой взгляд.
– Микки, не пялься на меня так. Было темно, и я не думаю, что меня ударили специально.
– Господи Иисусе, Элси… – Я не хотел на нее слишком давить. Пусть придет в себя. – О ком ты говоришь?
– Я не знаю, кто это был. В среду вечером была в гостях у Мэри, а когда возвращалась домой, попала в самый центр драки – человек двадцать парней скандалили и размахивали кулаками. Я быстро отошла в сторону, но один из них успел заехать мне по запястью. Я даже упала.
– Почему ты возвращалась одна затемно? Где был Колин?
Элси пренебрежительно фыркнула.
– Если б я знала! Иногда он приходит домой чуть не за полночь. Бывает, что и вовсе не придет.
Я вспомнил слова Гарри.
Колина не было. Впрочем, как всегда.
Кстати, во время моих последних визитов к Дойлам Колин тоже частенько отсутствовал: ма говорила, что он работает на строительстве новой набережной. Но стройка завершилась в июле… Где же он болтается? И где, интересно, взял деньги на новое пальто?
На внутренней лестнице зазвучали шаги ма, и Элси быстро шепнула:
– Не говори ей… – Повязку она предусмотрительно прикрыла рукавом. – У нее и без того забот полон рот. Обещай, Микки!
Я поклялся, гадая, что там за заботы такие, и, услышав скрип двери, быстро изобразил приветливую улыбку.
В комнату вошла ма с мешочком чая в руках.
– О, Микки! Как хорошо, что ты пришел! – Она просияла, отбросив со лба медно-рыжую прядь. Окинув взглядом комнату, со вздохом спросила Элси: – Колин ушел?
– Только что, – ответила та.
Их взгляды скрестились, и я тут же инстинктивно ощутил: это не случайно. У тех, кто пытается предвидеть беду еще до того, как она случится, развивается своего рода шестое чувство. Увы, подозрение так и осталось подозрением: Элси пожала плечами, и ма переключила внимание на меня. Изучив мое лицо, констатировала:
– Ну, сегодня ты похож на человека. – Одобрительно потрепав меня по плечу, обратилась к дочери: – Элси, принеси-ка варенья, а я вскипячу чайник.
– Я сам, ма.
Подойдя к плите, я подбросил в нее несколько кусков угля и с лязгом закрыл металлическую дверцу. Наполнил чайник, пока Элси резала хлеб, а ма тем временем достала с полки три чашки и блюдечки.
