*тяжёлый вздох и снова голос отца*
Да, Да…Иду… Кайли, помни, что ты уже взрослая. Я правда хочу, чтобы ты сама решала, каким будет твой путь…Помни, что я люблю тебя…"
Запись оборвалась. И моё сердце вместе с ней.
– Как же так, папа? Не могу поверить… – только и смогла прошептать я, закрывая лицо руками.
Я почувствовала, как страх внутри начинает густеть. Меня заколотило от одной мысли о том, с чем возможно я сейчас могу столкнуться на своем пути. Я совсем не знала, как мне бороться за мою жизнь, как и не знала, куда идти и что делать.
Те навыки, что я приобрела в Убежище – были смехотворными. Моя неуверенность в себе ещё больше всё это усугубляла. Я попыталась взять себя в руки и судорожно вдохнула тёплый воздух. Я перевела взгляд на Пип-Бой, уже четыре часа дня. А как хорошо начался день. Я и не думала, что отдохнув после обеда, мне придется сломя голову уносить ноги из Убежища. И что папы не будет рядом…
Кто бы мог подумать?
Я тяжело вздохнула. Да уж, тяжело мне будет куда-то идти, когда я еле на ногах держусь после погони.
Шорох ветра, гоняющего пыль по каменистому пригорку, заставил меня вздрогнуть от страха.
Я посмотрела по сторонам. Дрожащими руками я вытащила из-за пояса десятимиллиметровый пистолет и, крепко держа его в руках, начала спускаться с холма по неровной дорожке. Сейчас я напоминала себе маленького несчастного кролика, гуляющего у лисьей норы.
Я спустилась к разбитой асфальтовой дороге, где огромная лужа отвратительной на вид воды была разлита возле искорёженной металлической ограды для автомобилистов. В темно-коричневой мутноватой жиже плавали старые пакеты, испорченный детский мяч и разорванная покрышка.
Там, дальше за холмом я увидела огромный полуразрушенный мост. Обшарпанные, полуразрушенные столбы, покрытые сеткой трещин, возвышались над землей. Со столбов оборванными, крошащимися ломтями свисали сохранившиеся части дороги.
Я медленно побрела в Спрингвейл, в ужасе оглядываясь по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху.
Канавки, заполненные грязной водой, словно рваные, гниющие раны, тянулись возле дороги. Всякий мусор, оборванные листовки, почерневшие листы газет и обложки книг валялись на дороге между довоенными автомобилями из проржавевшего исцарапанного металла. Я случайно пихнула носком своего высокого черного ботинка пустую бутылку из-под Ядер-колы.
Та со звоном прокатилась по разбитому асфальту, где до сих пор были заметны следы дорожной разметки. Маленький автомобиль в форме ракеты валялся возле гнутой ограды. Разбитое стекло в машине открывало вид на почерневший от копоти салон с разорванным креслом. Рядом, у скалы валялся широкий автомобиль, куда больший, чем предыдущий. Грязная красная краска была поедена ржавчиной, глубокие вмятины на дверях и капоте чернели неровными формами.
Через несколько минут разбитая дорога привела меня в Спрингвейл. Порывы ветра гоняли клубы травы и пыли от одного пустого дома до другого. Куски крыши и доски, некогда бывшие стенами, открывали вид на то, что раньше было комнатами. Сейчас там была лишь земля и старые вещи: продавленные кожаные чемоданы, разбитые шкафы с выбитыми дверцами, остатки кроватей, старая одежда. Дома располагались напротив друг друга. Рядом с покосившимися маленькими заборчиками на каждом участке, можно было увидеть искорёженные ржавые почтовые ящики, неприветливо торчащие из земли.
