– Что ты все шутишь, это неприемлемо… – Она нахмурилась, затем пальцами в кружевных перчатках дотронулась до глаз.
– Вы взгляните на эту чинную строгость! – Сергей продолжал острить. – Отставить шутить, товарищ командир?
– Лучше не бросай меня и можешь шутить, сколько угодно.
Он улыбнулся.
– Подниму вуалетку.
– Что, прости?
– Я хочу видеть твои глаза.
Она подчинилась.
– Хочу запомнить твое лицо, – он тщательно изучал ее губы, ее серые глаза и даже очаровательные родинки на правой щеке и кончике носа.
– Ты так говоришь, словно мы больше не увидимся.
– Увидимся. И очень скоро.
– Обещаешь?
– Обещаю, – он как можно незаметней взял ее руку.
Она глубоко вздохнула и закрыла глаза.
– Ты записал мой адрес?
– Разбуди меня среди ночи, и я его назову.
– Напиши мне по приезде, пожалуйста.
– Разумеется, – он жадно смотрел на нее и улыбался.
– Я очень… – Как она ни пыталась, голос ее дрожал. – Очень благодарна за это время… Я многое поняла и многое отпустила благодаря тебе. Теперь мне неважно, что скажут люди. Я сама к тебе приеду!
Сергей по-доброму рассмеялся.
– Юная революционерка, – он приблизился к ней, и у самого уха прошептал – Я люблю тебя, как никогда никого прежде, и никого никогда в будущем.
Его губы скользнули по его щеке.
– Это мне стоит благодарить небо за то, что оно привело меня к тебе.
Ирина сжала его руку.
– Тебе пора.
– Жди моего письма.
– Я буду ждать, – она накинула вуаль, улыбнулась ему и быстрым шагом двинулась к Татьяне.
По пути домой они молчали. Татьяна, конечно, хотела выведать все подробности у Ирины, но посчитала правильным дать ей немного времени, так как она видела отблеск тоски в связи с отбытием Сергея, а следовательно, чувства по отношению к нему.
Ирина захотела прогуляться и попросила высадить ее недалеко от ее дома.
– Все в порядке? – Взяв за руку подругу, осведомилась Татьяна.
– Лучше, чем когда-либо, – с улыбкой ответила та.
Она поцеловала подругу, поблагодарила ее за поддержку и обещалась написать и приехать на выходных.
Погода стояла теплая, но, как бывает это в начале московской осени, появился ветер, ласкающий уже не бархатистыми, знойными объятиями, но прохладой. Ирина неспешно шла по тротуарам, не глядя на прохожих, а глядя исключительно в себя. Что она чувствовала? Это было необъяснимо. За какой-то месяц… Любила ли она Михаила, если так скоро смогла проникнуться чувствами к другому? Теперь уже она не была уверена ни в чем. Боль все еще словно лезвием водила по ее сердцу, но то тепло и тот свет, что привнес в ее жизнь Сергей, постепенно сглаживали углы, проникали своими лучами в самое нутро, исцеляя душу. Ей не хотелось думать о будущем, ей невыносимо хотелось просто его присутствия, его слов, его взгляда. Она ощущала тревогу за то, что, возможно, проявила слабость, начала открываться и доверять. А вдруг он просто воспользовался ей и больше никогда не напишет, больше никогда не предстанет ее глазам? Но в момент эти предположения и страхи улетучивались, как только она представляла его чистое, доброе лицо и его дурманящее «люблю». Верила ли она его словам? Сказать было сложно. Ей хотелось верить и одновременно не хотелось, по примеру прошлого испытания… Все начинается с этого самого «люблю», а дальше… Что же следует дальше? У Ирины после этого слова следовала утрата, раз за разом. Страхи ее были вполне объяснимы. Сможет ли она снова добровольно нырнуть в этот омут? Сердце подсказывало, что ей нужно попробовать, но разум… Разум вторил совсем иное. Как бы то ни было, она осознавала, что этот человек особенный в ее жизни, и что он сыграет в ее судьбе значимую роль. Не зря небеса свели их, они не могла сделать это бесцельно. Сергей был чем-то совершенно непохожим на то, что ей встречалось до, и несмотря на краткость их знакомства, она знала, что он с ней искренен, он расположен к ней со всей серьезностью. Пусть все шло так быстро, но она уже чувствовала родное. Пусть ее терзали сомнения, она знала наверняка, что он сумел вытащить ее, тонущую, из ледяного океана и согреть на борту своего корабля. Она знала, что если судьба вновь сведет их, если его слова правдивы, она не упустит своего счастья.
