– Проблем с ним не будет? – спросил офицер у возницы.
– Не должно, – ответил тот. – Если его не бесить.
– А что с ним стряслось? На моей памяти ветеранов сюда ещё не отправляли.
– Трудно сказать, – развёл руками полумеханоид. – Загрустил. Сорвался. Но при этом никого сильно не зашиб. Только большое начальство случайно уронил.
Шерр почесал лоб под фуражкой.
– И часто это с вами, полумеханоидами, случается?
– Редко. Но бывает.
*
– Вона лежанка свободная, – охранник указал на кровать у стены. – Обустраивайся, пока все на работах. Вкалывать начнёшь завтра, раз ты такой весь из себя ветеран.
Жал подошёл к указанному месту, скинул плащ, свернул и положил на подушку. Сверху пристроил шляпу. Повернулся к лягу. Тусклый свет внутренних алхимических светильников отразился от его блестящего обнажённого корпуса.
– Работать, – произнёс он с нажимом. – Работа перевоспитывает.
– Чего это? – не понял ляг.
– Работать, – полумеханоид указал на выход.
– Ты что, так рвёшься в шахты?
Пышкович кивнул.
– Вот чудик, – охранник приподнял фуражку дубинкой. – Ну, ладно. Если ты так жаждешь перевоспитаться, идём. Тебя, кажется, во вторую шахту хотели.
– Третья, – не согласился Жал.
Ляг крякнул.
– Зачем тебе третья? Там самый опасный участок. Обвал вот недавно был. А ещё надысь там четверо газом потравились.
– Мне газ не страшен. Третья.
Что-то бормоча себе под нос, охранник повёл новоприбывшего исправляемого, жаждущего перевоспитания, в караулку.
– Шерр лейтенант, – обратился он к офицеру, ставившему галочки в каком-то длинном списке. – Вот. Работать хочет.
– Так в чём же дело? Пусть работает.
– Он в третью хочет.
Лейтенант оторвал глаза от списка.
– А почему он голый?
– Одежда испортится во время работы, – пояснил Жал. – Она мне дорога, как память.
– А больше ничего не боишься? Например, что глыба на башку упадёт. Или что фильтры забьются. У тебя же есть фильтры?
– Я справлюсь, – последовал самоуверенный ответ.
Шерр покачал головой.
– У нас тут много разных супчиков, – проговорил он. – Некоторые сначала тоже были весьма гордыми. Но, поработав в шахтах, все теряют свой гонор.
– Отлично сказано, шерр лейтенант! – воскликнул ляг.
Офицер покосился на него, поморщился.
– Ладно, – отмахнулся он, снова возвращаясь к списку. – Хочешь в третью – иди в третью. Желаешь получить геморрой на свою железную задницу – мешать не буду.
Полумеханоид повернулся к лягу. Тот пожал плечами.
– Ну, пойдём, если тебе не терпится попасть на свалку, – хмыкнул он.
*
До нужной пещеры они шли минут десять. Ляг устал переставлять свои огромные сапоги с камня на камень. А вот Жал, похоже, выглядел довольным.
«Такое чувство, будто он рад, что сюда попал», – подумал охранник. – «Хотя по этим железякам никогда не поймёшь».
Ещё два ляга стояли при входе в пещеру. Они озадаченно глядели, как к ним приближается блестящий четырёхрукий полумеханоид.
– Кого это ты приволок, Трюпель? – гоготнул тот, что покрупнее. – Новую камнедробилку?
– Да вот, перевоспитаться хочет, – просипел спутник Жала, вытирая пот. – Пустите, говорит, в третью. Там я качественнее перевоспитаюсь.
Охранники уставились на Пышковича. Тот улыбнулся им, продемонстрировав острые зубы.
– Бр-р-р, – передёрнул плечами крупный. – И зачем им такие зубы делают? Они ж пищу не пережёвывают. Только заливают.
– Зато он легко перегрызёт тебе глотку, – хохотнул другой охранник. – Да и ногу, пожалуй, запросто отгрызть смогёт. Слышь, Штепсель? На что спорим, что он тебе ногу отгрызёт?
