И теперь наши герои могли всегда держаться за руки, потому что стояли снова на одной полке… Иногда в музее проходили экскурсии, и тогда гостей поили чаем из Самовара. А Ваза (с цветами!) стояла рядом и любовалась дорогим своим другом. Особенно радовались дети, что пили чай из настоящего, взаправдашнего Самовара.
И в эти дневные часы Самовар и Ваза снова вспоминали свой дом, где они встретились, старых Хозяина и Хозяйку. И с той же нежностью смотрели друг на друга. Им несказанно повезло. Случается же такое Счастье в жизни!..
Ну а ночью… Ночью в музее было совсем тихо.
Старая, почерневшая эмалированная Кастрюля, в которой варили теперь всё больше только картошку в мундире, почесала спину, устроилась на полочке поудобнее и задремала. Цветочки, украшавшие когда-то её стенки, давно потеряли свежесть. Зато ручки из нержавеющей стали были всё так же блестящи и надёжны. «Мой шарфик!» – говорила она и поправляла его, если он съезжал со своего верхнего этажа. Но сейчас он был на месте, и Кастрюля, успокоенная, мгновенно уснула…
Тарелки, жившие неподалёку в шкафчике, сделали знак остальной посуде, и перезвякивание, перестукивание, болтовня сразу же прекратились. А некоторые тарелки и особенно блюдца такие балаболки… Однако замолчали. Все в этой небольшой квартирке уважали Кастрюлю, аксакала Кухни.
Но тишина длилась недолго. В дверь медленно вошла Хозяйка. Такая древняя, что ни одна из кастрюль или тарелок не могла сказать, что попала в этот дом раньше неё. Им казалось, она была здесь всегда. Девочкой, девушкой, матерью семейства – и вот теперь одинокой старушкой. Муж умер, дети выросли и разлетелись – старая история…
Хозяйка присела к столу с молитвенником. Она молилась по утрам и вечерам, перед едой и после неё… Ненарушаемый ритуал. Вся посуда понимала значимость момента – старая дама с некоторых пор часто ходила на службы в храм. Из окна кухни можно увидеть его сияющие белизной колонны, жёлтые стены, восьмерик на четверике, зелёный купол и синюю маковку на взметнувшемся ввысь барабане. Слышались по утрам и вечерам мелодичные перезвоны колоколов.
Сегодня воскресенье. Но Хозяйка отчего-то не спешит к заутрене. Почему? Может, давление подскочило?.. Не похоже. Выглядит бодрой, лицо светлое. Как в простые будние дни, после беседы с Создателем, варит себе овсяную кашу на молоке. И какое ей дело до новомодных утверждений, что зерно и молоко не сочетаются…
Вся посуда очень любила Хозяйку. Столь аккуратно накрывала она на стол – по четыре-пять раз за день, хотя и ела обычно в полном одиночестве. И уж так тщательно мыла и протирала каждую ложечку и тарелку, прежде чем убрать всё по своим давно определённым местам… Двигалась неторопливо, спокойно, но всё успевала: и дверцы навесных шкафов протереть, и дверные ручки… Порядок, красота, чистота всегда царили в квартире.
В доме бережно сохранились старые вещи, однако фарфор всё же иногда бьётся, поэтому кое-что прикупалось, и только одна Сахарница с серебряными ножками гордо утверждала, что она родом из дома аж бабушки Хозяйки и родилась еще в позапрошлом веке. Рассказывала, что раньше в неё накладывали кусковой сахар, и были специальные щипчики, чтобы его колоть. А теперь сахарный песок в моде. Вот она и стоит в шкафу без дела.
Ее россказням не особо верили. Больше всех удивлялась такому наглому вранью старая Кастрюля. Она была убеждена, что древнее её, Кастрюли, и нет никого на белом свете! Разве что сама Хозяйка, которую она помнила еще невестой. Тогда на свадьбу молодым и подарили набор украшенных цветочками кастрюль. Она одна с тех пор все тут и живёт, а остальные её сестрички поразъехались по другим домам и городам с семьями выросших детей… Она одна бережёт в душе воспоминания о той поре и иногда даже рассказывает своим соседкам, как тогда юная невеста уговорила своего суженого венчаться в церкви. В те-то советские времена…
