На другое утро к Рите выстроилась огромная очередь. Мужики и бабы стояли на улице, пытаясь попасть к московской докторше. Немая Фаина увязалась за ней. Она готова была и полы мыть и ассистировать, но только мычала от переполнявших ее чувств.
Немая девушка просто сияла от удовольствия, что может помогать врачу. Рита и Фаина уже надели белые халаты, когда неожиданно ворвался в кабинет отрезвевший Тютькин.
– Вон отсюда! Вы не имеете права лечить! У Вас нет разрешения!
– Вот направление из Москвы! Смотрите.
– Вон отсюда! Не суй мне свою липовую справку. Я тут главный врач.
Тютькин демонстративно садится на стул. Рита вздыхает, снимает халат. Однако толпа, которая пришла именно к ней, начинает шуметь
в коридоре.
– Семеныч! Дай докторше меня осмотреть. У меня чирей. Неделю уже.
Я приходил, а ты не вылечил.
– Да, да. Семеныч, дай московской докторше на нас посмотреть,
мы к тебе неделю ходили, ты пил, а не лечил.
– Хорошо! Лечитесь у самозванки! А я пошел куда следует. (грозит Рите пальцем) Я тебя на чистую воду вывел! Что ты вот таких приличных людей выживаешь! Короче, я пошел в милицию. А ты давай, принимай народ, коли собрала всех вместе!
– Я буду работать, пока я здесь!
Тютькин фыркает, хлопает дверью, Рита остается наедине с пациентом и Файной, продолжает прием. Однако уже к вечеру Маргарита Андреевна устала. Она поручила Фаине составить отчет по больным, а сама направилась в местную церковь. Ей хотелось побыть одной и помолиться. Церковь была заброшенная, неухоженная, она вошла в нее, перекрестилась на иконы, встала на колени и стала молиться.
Неожиданный шорох в углу ее испугал. Из-за колонн вышел поп- расстрига Николай, когда-то он служил в этой церкви, однако революция и гражданская воина полностью лишили его возможности влиять на паству, да и самои церкви, которая вскоре была вскоре сломана. Местные прихожане под воздействием советской пропаганды и вовсе забыли путь к храму. Отец Николаи изумленно смотрел на стоящую на коленях Риту. Услышав легкии шорох шагов отца Николая и шелест его сутаны, Рита испуганно вскочила с колен, но, увидев батюшку с крестом, перекрестилась, наклонила голову, а затем подошла просить благословения, припав к его руке.
– Здравствуйте, батюшка! (пауза) Не знаю как Вас величать?
– Отец Николаи, деточка! А тебя?
– Маргарита. Рита. Скажите, а я вот давно спросить хочу.
Все вот не у кого было.
– Спрашивай!
– Я вот давно хочу монашкой стать. Постриг принять. Но вот все никак. Работа. Вот врачом прислали сюда работать.
– Ну, так значит рано! Прислали-работай!
Рита смотрит на него с интересом, кланяется, видит его грязную, потрепанную сутану, пыльную шапочку.
– Отец Николай! А где Вы живете?
– В лесу живу. Питаюсь кореньями! Церковь видишь (машет рукой
вокруг) разрушена.
Рита и отец Николай выходят на крылечко. Видят велосипедиста, который едет мимо церкви.
– Здравствуйте, батюшка!
– Здравствуйте! Газеты привезли мне?
– Да, привез (смотрит на Риту) А Вам письмо!
– Правда?
– Вы его Маргарита Андреевна берегите. А то помрет он. Вот!
– Спасибо!
Почтальон отдает газету и письмо, а сам уезжает, по тропинке. Рита берет под руку отца Николая и ведет его в дом Фаины.
Заботливая Фаина уже согрела чаиник. Она положила на стол Рите
список больных. Рудина просмотрела его бегло, налила чаи себе и отцу Николаю, а сама раскрыла свое письмо. На конверте обратный адрес: Москва, Покровка,35,от Рудиной. Л.А.
